Хансен хорошо знал эту комнату. Ни ночной столик, ни кровать, ни открытый гардероб не привлекли его внимания. В нише за кроватью стоял холодильник, который сообщал неожиданный оттенок роскоши этой скудно обставленной комнате. Хансен стал на колени перед холодильником и пошарил рукой по полу. Провода вообще не было! Хансен тихонько свистнул сквозь зубы.
Попробовал сдвинуть холодильник с места. Он оказался слишком тяжелым для этого, будто эмалированный ящик налили свинцом.
Хансен был вполне удовлетворен. Он вылез из окна и вышел в сад. Неожиданно донесся звук автомобиля. У ворот остановилась машина полковника, и из нее выпрыгнул Коллинз. Хансен увидел, что, помимо Шукка и полковника, в машине находились еще два парня из его личной охраны. Рокк сидел рядом с Шукком на заднем сиденье. Шукк опустил голову, его закованные руки лежали на коленях.
– Я вас еще увижу? – спросил Коллинз, наклоняясь к окну машины.
– Я еду сейчас во Франкфурт, – ответил Рокк – С отчетом. У доктора будут еще кое-какие дела в лагере. Завтра вы его захватите по пути.
Майор головой указал на Шукка.
– А что вы сделаете с ним?
– Я? – удивленно спросил полковник. – Ничего. О нем позаботятся люди Гелена. – Он тронул шофера за плечо.
– Давай побыстрей! Скоро рассвет…
Майор поднял руку, будто хотел послать уезжающим привет, но, спохватившись, быстро опустил ее и направился к воротам.
Хансен открыл перед ним калитку.
«Итс пэй-дэй…»
Тяжелый автомобиль пронесся километров двадцать по шоссе, потом завернул к отдельно стоящей дачке и медленно покатил по узкой лесной дороге. Небо на глазах сменяло окраску. Наступал день. Лица сидящих в автомобиле теперь были ясно видны. Серые лица невыспавшихся людей.
На широкой просеке Рокк остановил машину и приказал выйти своим молчаливым помощникам.
– А вы, доктор, езжайте дальше. Вы же знаете приговор… – Полковник высунулся в окно, крикнул парням: – Здесь будете ждать! Через десять минут мы вернемся.
Доктор сел за руль. Дал газ и тут же включил радио на полную мощность. Диктор американской радиостанции вел передачу для солдат оккупационной армии.
«Хеллоу, ребята! Выпьем-ка нашего доброго старого виски. Сегодня день получки, ребята. Итс пэй-дэй…»
«Итс пэй-дэй… День расплаты!!!» – пронеслось в голове у Шукка, и он весь сжался в своем углу. Смертельный страх сломил его окончательно. Да разве Рокк будет церемониться с агентом, совершившим предательство? Но, может быть, обойдется! Ведь он во всем сознался, он полностью во всем сознался! Нет, это вряд ли поможет. Молчаливые деревья вокруг, затянутая туманом безлюдная дорога через лес – вся эта странная местность… Нет, его положение безнадежно. Это его последние часы. Шукк сжал закованные руки. В горле что-то забулькало.
Полковник Рокк сделал доктору знак.
– Вот сюда, в эту просеку, и погасите фары.
Доктор выключил свет. Подпрыгивая на кочках, машина плыла сквозь серую вату утреннего тумана. А проклятая каркающая мелодия назойливо лезла в уши:
«Итс пэй-дэй, итс пэй-дэй…»
Машина сильно подпрыгнула на толстых корнях какой-то старой сосны, и доктор зло проворчал:
– Темно, как в медвежьем брюхе!
От толчка полковник соскользнул со своего места его рука прикоснулась к бедру Шукка. Это прикосновение пробудило слабую надежду в груди Шукка. В нем, этом случайном движении, было что-то человечное. Шукк повернул к полковнику мертвенно-бледное лицо.
– Полковник, что вы хотите сделать со мной?
Рокк даже не взглянул на него.
– А вы угадайте! – предложил он, и его голос прозвучал как-то наставительно, даже педантично.
Больше, чем все, что произошло за последние несколько часов, испугал Шукка этот голос. Да, все было бесполезно. У него нет ни единого шанса.
– Дайте мне убежать, прошу вас! Я сделаю для вас еще очень много, я готов ко всему! Дайте мне самую грязную работу! – стонал Шукк.
Доктор злобно покачал головой.
– Шут ап! – крикнул он по-английски. – Закрой свою пасть, скотина!
– Это же просто невозможно, – стонал Шукк. – Это просто какое-то сумасшествие! Доктор, полковник, ведь я уже девять лет с вами… Для вас… Ведь я еще при Гиммлере работал против красных, у меня есть заслуги!
Рокк процедил сквозь зубы, не отрывая взгляд от окна, не повернув головы:
– Вы передавали наш материал организации Гелена. Пусть решают люди Гелена. А как они решат, ни вы не знаете, ни я.
– Они же меня заставили! – хрипло закричал Шукк. – Я отказывался, я не хотел. И у меня из этого же ничего не вышло! Полковник… в конце концов мы же союзники!
Доктор убрал газ, и машина медленно покатилась по просеке. Шукк все продолжал кричать, и доктор, повернувшись к нему, спросил:
– Ты что, хочешь довести себя до паралича?
– Дайте мне шанс! – повторял Шукк. – Дайте мне шанс!
– Сейчас мы вам предоставим его, – сказал полковник равнодушно.
Он вышел из машины, обошел ее и, открыв дверь на той стороне, где сидел Шукк, вытащил его из машины. Шукк упал на колени, потом вскочил и бросил озадаченный взгляд на полковника: он почувствовал, что с него сняли наручники. Лица полковника и доктора казались Шукку двумя белыми, лишенными жизни пятнами. Шукк ничего не понимал. Мысли проносились в каком-то бешеном танце. А машина отъехала в сторону, развернулась и вновь остановилась. Рокк выглянул из окна. Доктор включил приемник в машине на такую мощность, что дурацкий припев разнесся на весь лес: «Итс пэй-дэй, итс пэй-дэй!..» Рокк что-то недовольно сказал доктору, и тот выключил приемник.
– Послушайте, Шукк! – вдруг сказал полковник, и голос его прозвучал приглушенно и деловито.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37