Разумеется, я не настолько опьянела от вина и от этих мыслей, чтобы показать Морланду, о чем думаю. И все же, когда он рассказывает, как несколько лет назад приходил в этот, в то время чужой ему дом на какую-то вечеринку, я обращаю внимание на мужественную линию его рта и носа и продолжаю свои размышления. Почему этим «кем-то» не может быть Ричард? Интересно, что за жизнь ждала бы меня с ним?
Ну, это уж слишком! Я отбрасываю все фантазии и возвращаюсь на землю. Я не имею права и думать о каких-то отношениях с Морландом. Даже если бы не была ему безразлична… Даже если бы он (один шанс из ста) был свободен, связь с ним оказалась бы сумасшествием.
Эту мысль я встречаю не без сожаления.
Видимо, Морланд замечает что-то в выражении моего лица. Может, он обращает внимание на резкость, с которой я ставлю свой бокал на столик.
– Все в порядке? – спрашивает он, прерывая свой рассказ.
– Да, да. Нельзя ли попросить у вас кофе? Черного, если можно.
– Черного? Ну, не знаю… – несколько насмешливо произносит Ричард и уходит на кухню.
К моменту его возвращения с кофе я стряхиваю с себя остатки опьянения. Я снова в порядке. Используя возникшую между нами доверительность, задаю Ричарду вопрос, над которым давно думала.
– Скажите, что на самом деле случилось с Гарри?
– Простите? – насторожился Морланд.
– На Фолклендах. Странно, но от того времени у него не осталось друзей. Ведь на поминальной службе никого не было, за исключением того полковника и вас.
Ричард хмурится.
– Эллен, мне трудно сказать что-то определенное. Тогда я Гарри почти не знал. Мы служили в разных подразделениях.
– Но что-то ведь там случилось?
По тону Морланда я чувствую, что попала в точку.
– Эллен, – мягко произносит он, – эти дела… Кто в них что понимает? И потом, прошло столько времени. Какое теперь это имеет значение?
Я осмысливаю его слова и, стараясь придать своему голосу значимость, говорю:
– Думаю, что имеет. Когда-то я должна узнать об этом. И предпочитаю услышать это сейчас и от вас. – Судя по всему, мне не удалось убедить Морланда. – Только не думайте, – хрипло смеюсь я, – будто вы можете рассказать мне о Гарри такое, что меня удивит. В том, что касается Гарри, меня уже не удивит ничто. Я вовсе не заблуждаюсь на его счет. – Медленно отхлебывая кофе, проигрываю в уме сказанное. Я понимаю, что это вышло несколько резче, чем мне хотелось бы, и уже спокойнее добавляю: – Просто мне необходимо знать о Гарри все. В том числе и для того, чтобы справиться с его утратой. И это чистая правда.
– А, может, Гарри был просто не расположен к дружбе? – произносит Морланд. Он нервно мнет свои пальцы.
Я разочарованно смотрю на него. И почти укоризненно качаю головой.
Морланд изучающе смотрит мне в глаза и, похоже, видит мой твердый настрой. В выражении его лица появляется решимость, он глубоко вздыхает и усаживается в кресле поудобнее.
– Хорошо, – медленно начинает Ричард, – действительно вокруг Гарри на Фолклендах кое-что было. Какие-то слухи. Проблема ведь в том, что по армейским делам получить объективную информацию сложно. Каждый знает что-то отрывочное. Кроме того, каждый препарирует свои сведения так, как ему выгодно. А причин на это много: старые счеты, желание переложить свои ошибки на другого и так далее. Так что… В общем, если исходить из этих слухов, то взводу Гарри не повезло. Почему это произошло, не знаю. Может, они неудачно приземлились. Со мной такое тоже случалось. Может… – Морланд осторожно подбирает слова, – … Гарри упустил контроль над коллективом. Знаете, как это бывает? Чуть затянул с решением и все, ситуацию уже не поправить. А подчиненные тебе этого не простят. Судя по всему, лидерство вообще давалось Гарри не так-то легко… В общем… ходили слухи, будто взвод Гарри продвигался к месту боя не так быстро, как следовало бы, и что подчиненные винили его в этом.
В комнате повисла тишина. Только потрескивает камин.
– Я слышала, что один из солдат Гарри был ранен и они вынуждены были дожидаться врача.
– Да, у них действительно был раненый, – говорит Морланд тоном, который подкрепляет мои подозрения: он означает, что наличие раненого не считается в армии уважительной причиной, достаточной для того, чтобы задержать атаку.
– А этот слух, – с болью спрашиваю я, – он широко распространился? Многие знали об этом?
– В третьем воздушно-десантном полку – да. Но за его пределами – нет.
Это знаменитое полковое братство! Значит, и плохое, и хорошее они хранят только между собой.
– Но вы-то ведь знаете, – тихо замечаю я.
– У меня в третьем полку был друг. Он сказал мне. Значит, нарушил законы корпоративности.
– Когда же произошел этот эпизод? Эта задержка с продвижением?
– Во время штурма Порта-Стэнли.
– Это в тот момент вы столкнулись со взводом Гарри?
По лицу Морланда пробегает тень недовольства. Вопрос ему явно не нравится.
– Да, примерно, – хмуро отвечает он.
– Значит, вы все видели?
– Простите, что?
– Ну, как вели себя солдаты Гарри. Какая моральная атмосфера была во взводе.
– Не совсем. Мы столкнулись со взводом Гарри в темноте. Все было достаточно беспорядочно. Всем хотелось побыстрее расползтись в разные стороны. Мы были в контакте непродолжительное время. Обменялись разведданными. Потом двинулись вперед. Вот и все.
Я хочу сказать: «Не так уж недолго, чтобы не успеть заметить, как обстоят дела в соседнем подразделении». Но вместо этого спрашиваю:
– Выходит, ничего необычного вы не заметили?
– Мы двигались три дня почти без сна. Честно говоря, из-за усталости просто не в состоянии были что-нибудь заметить.
Я понимаю, что больше он ничего не скажет, и благодарю его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137