Я, конечно, буду иметь в виду твое предложение, но надеюсь, что это не понадобится.
Джек, видимо, считает, что мои слова – всего лишь необходимая дань приличиям перед тем, как принять деньги. Он вежливо уговаривает меня не отказываться от его помощи, затем замолкает, но взгляд его говорит об уверенности, что в конце концов я ее приму.
Джек наблюдает за тем, как я нарезаю хлеб.
– Да, с «Эйнсвиком» туго. Леонард ведь говорил тебе об этом, да?
Я слегка пожимаю плечами.
– Конечно, – продолжает Джек, – остается еще один вариант: если бы кто-нибудь купил это чертово здание в Шордитче.
– А я думала, что ты уже отошел от «Эйнсвика».
Он берет кусок хлеба и, посмотрев на него, кладет в рот.
– Это правда, – тяжело вздохнув, говорит Джек, как будто его это очень огорчает.
Куски хлеба получились слишком толстые, так что мне приходится буквально запихивать их в тостер.
– Интересно, почему ты вышел из дела?
– Что? – Похоже, он немного удивлен моим вопросом. – Думаю, потому что мы с Гарри перестали находить общий язык. Отчасти поэтому, а отчасти… – он на секунду задумался, – потому что он считал, что я обманул его.
– Так и было на самом деле?
Кажется, мой вопрос его обидел, но Джек тут же пересиливает себя.
– Так думал Гарри. В действительности же дело обстояло совсем по-другому. Как-то раз я решил продать принадлежавший «Эйнсвику» безнадежный участок. Тогда нам очень нужны были деньги. Кстати, за землю неплохо заплатили. Может, вдвое больше ее стоимости – ведь речь шла о заброшенном пустыре без всяких перспектив. И вот года два назад – бац! – купившая землю компания вдруг пробивает у местных властей решение о строительстве на участке муниципальных домов. И получает под это наличные средства. Гарри решил, что я его обманул, провернув аферу. Но это чушь. Если уж кому и следовало тогда проворачивать дела, так это самому Гарри. Ведь он тогда был рядом с властью, а не я.
Я-то считаю, что Джек не меньше Гарри старался быть поближе к сильным мира сего, но молчу. Тем временем тостер щелкает, я вынимаю из него кусочки хлеба и кладу их на тарелку.
– Извини, Джек, но мне надо накормить Джоша.
– Конечно, – соглашается он, отодвигаясь от стойки. В одно мгновение Джек приближается и кладет руку мне на плечо. – Но ведь мы еще поговорим об этом, да? Ты ведь позволишь мне решить вопрос с этими деньгами, правда?
Он широко и лениво улыбается. Эта улыбка припасена у него для молодых и симпатичных женщин. Джек снова гладит мое плечо кончиками пальцев. Я отодвигаюсь, слегка коснувшись рукой его груди и чувствую, как он напрягся. Видимо, не забыл, как я оттолкнула его несколько месяцев назад.
– Ты иногда слишком строга с людьми, Эллен.
Я молча пожимаю плечами.
– Ты была чересчур строгой с Гарри, – сухо продолжает он.
– Правда?
– Это дело… Ты приняла его слишком близко к сердцу.
Сковорода шипит, я выключаю газ.
– Ты из мухи раздула слона, – продолжает Джек. – Она была всего лишь… – он пытается найти подходящее слово.
– Моложе, красивее и умней? – Я пытаюсь засмеяться, но получается что-то вроде хрипа.
– Это была обыкновенная интрижка. Ничего серьезного из нее не получилось бы, он бы ни за что тебя не бросил.
Джек считает супружескую измену простой интрижкой. Но ведь он никогда не был женат и никогда не мог взглянуть на этот вопрос с другой точки зрения.
– Я и не считала, что он мог меня бросить, – с возмущением говорю я и тут же жалею о своем тоне.
– Да ладно, Эллен, – мягко произносит Джек. – Ты караулила его, как коршун. Ты была вне себя. Господи, атмосфера была ужасной. Даже лучшие мужчины сбиваются с пути истинного, но это же еще не конец света.
Я не могу об этом говорить. У меня перехватывает дыхание, и я хочу остаться наедине с собой.
– Джек, пожалуйста…
Он грустно качает головой, как будто показывая, что со мной говорить бессмысленно. Когда он целует меня на прощание, то по-отечески улыбается и проводит большим пальцем по моей щеке, как бы смахивая слезы, хотя я и не плачу.
Когда Джек уходит, я, тупо уставившись на пережаренные бобы, думаю о Кэролайн Палмер.
ГЛАВА 4
Меня будят звонки телефона. Я открываю глаза, боясь, что еще ночь и кошмары могут вернуться, но комнату заливает тусклый свет. Я вижу хорошо знакомые очертания наполовину задернутых штор и чувствую облегчение. Что бы там ни было, я дома.
Перевернувшись, беру трубку. Это Молли. Она спрашивает, не разбудила ли меня.
На часах уже почти одиннадцать. Я пытаюсь вспомнить, во сколько легла спать. По-моему, около четырех.
– Нет, – говорю я, – я как раз проснулась.
– Ну что ты решила с обедом? – Она соблазняет меня копченой лососиной, артишоками и клубникой. – А у соседей восхитительный щенок и Джош может с ним поиграть.
– Молли, я бы с удовольствием, но…
– Эллен, мне хочется, чтобы ты рассказала об Америке и о себе.
– Мне нужно дождаться Джоша с рыбалки.
– Тогда приезжай без него.
– Он должен вернуться к обеду. Молли этим не смутишь.
– С кем он поехал на рыбалку? Может, он у них немного побудет? Я привезу еду, устроим пикник, а?
– Молли, я пока не могу точно обещать. Можно, я перезвоню тебе попозже?
– Когда? – вздыхает она.
– Как только встану.
– Эллен, – вздыхает она снова, – я не знаю, как с тобой быть.
– У меня все в порядке.
– Правда? Я за тебя переживаю. Меня все не оставляет эта глупая мысль, что ты сдерживаешь всю боль внутри, заставляя себя страдать. Я никогда не встречала таких худых людей, Эллен. Я глазам своим не поверила, когда увидела тебя вчера. Ты нормально питаешься? Ты не чувствуешь себя виноватой? Ведь многие испытывают это чувство, если кто-то из близких умирает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137