Создавалось впечатление, что такими затратами энергии он хотел просто пересилить свои проблемы.
Как-то раз я намекнула, что если он чуть-чуть притормозит, то сможет добиться больших результатов, но Гарри не терпел ни малейшей критики, особенно с моей стороны. Не потому, что я себе часто это позволяла. Совсем наоборот. Скорее, из-за того, что в своих отношениях со мной он чувствовал себя как-то неуверенно.
В общем, денег мне не видать. По крайней мере, от имущества. Однако я совсем не нервничаю. Наверное потому, что готова была к чему-то более страшному. Или же не верю в возможность остаться без средств к существованию. Надо еще выяснить относительно страховки Гарри.
– А как с трастом Кэти?
– О, с ним-то как раз все в порядке. Теперь вы понимаете, что я имел в виду, сказав: все имеет свою прямую и оборотную сторону. Вот вам пример, когда отсутствие данного пункта в завещании имеет, может быть, даже позитивные последствия.
Этот неожиданный поворот приносит мне некоторое удовлетворение. Мне с Джошем ничего не достанется, зато что-то достанется Кэти. И в этом есть какая-то доля справедливости. Тридцать тысяч, по понятиям Гарри, не составляли сумму, но сейчас в моих глазах это – огромные деньги.
– А что с домом? – спрашиваю я, секунду подумав.
– Он записан на вас обоих, – осторожно говорит Леонард. – Поэтому в настоящее время продать его нельзя. Но, думаю, вполне реально получить некоторые дополнительные средства под залог. Дом, правда, уже сейчас заложен под внушительную сумму, но Гиллеспи говорит, что срок договора может быть продлен.
Вскоре после приобретения Пеннигейта Гарри говорил мне что-то о залоге, но тогда я не придала разговору особого значения. Вопрос этот весьма неожиданно для меня всплыл уже после смерти Гарри, а точнее, во время нашего с Кэти и Джошем пребывания в Калифорнии. Помню, мне в очередной раз позвонил тогда Леонард. Я сидела в купальнике в нашей квартире в Ла-Джолла и наносила на тело крем для загара, одновременно выглядывая в окно и наблюдая за детьми, барахтающимися в бассейне. Прижав трубку ухом к плечу, я лениво прислушивалась к журчанию речи Леонарда. Вот в этот момент он и сообщил мне нечто неожиданное: долг по двум закладным за дом и процентам по ним составляет около трехсот тысяч фунтов.
– Разумеется, – сказал тогда Леонард (он повторяет это и сейчас), – дом реально стоит по меньшей мере на семьдесят – восемьдесят тысяч дороже. По крайней мере, пока продолжается рост цен на недвижимость.
Но я знаю, что сейчас цены не растут, об этом говорят все газеты. А посему в случае продажи дома в ближайшее время и уплаты долгов и процентов по закладным рассчитывать на приличный остаток не приходится.
– Страховое возмещение по яхте может в конечном счете составить около пятидесяти тысяч фунтов, – продолжает Леонард. – Я уже разговаривал с представителями страховой компании. Подход у них нормальный, но поскольку обломки яхты пока не найдены… В общем, я думаю, что дело будет улажено где-то в течение года.
Леонард делает паузу. Она затягивается. Почему он ничего не говорит о страховом полисе Гарри? Я ведь знаю, что муж был застрахован на достаточно крупную сумму.
Как будто прочитав мои мысли, Леонард оживляется.
– Разумеется, есть еще страховой полис Гарри. Выплаты по нему могут быть весьма приличными… В перспективе… Вы ведь понимаете, Эллен, что до получения свидетельства о смерти мы не можем требовать от страховой компании выплаты денег. Думаю, даже после вашего обращения они постараются протянуть время. При таких обстоятельствах все страховые компании не торопятся раскошелиться.
– На какую сумму застрахован Гарри?
– Вы имеете в виду страховую премию или предполагаемое страховое возмещение?
– Страховые выплаты. Какова сумма страховки?
– Пятьсот сорок тысяч фунтов.
Для меня это звучит оглушающе. Я чувствую прилив сил. Таких денег будет вполне достаточно для того, что я задумала.
– И эти деньги получу я? Они не пойдут в один из трастов?
– Эти деньги получите вы. Его бы устами да мед пить.
– А сейчас, – спрашиваю я, – нельзя получить под них хоть какой-нибудь кредит?
Оживившееся лицо Леонарда тускнеет.
– Опять все упирается в вопрос об установлении факта смерти. С точки зрения потенциального кредитора ситуация пока довольно неопределенная.
– Неопределенная? Но ведь рано или поздно им придется выплатить страховую премию? В любом случае.
– Хм… Видите ли, Эллен. – Голос Леонарда вновь приобретает оттенок сдержанности. – Да, мы исходим из этого, но страховщики, скорее всего, мыслят не так однозначно. Они обычно допускают несколько вариантов… – Он многозначительно щелкает языком.
– Ах, вот что… – Я глубокомысленно киваю. – Вы имеете в виду..?
– Да, они не могут исключать и самоубийства. – Видимо, стремясь успокоить меня, Леонард чуть ли не улыбается. – Или намеренного исчезновения. Да, это бред, я согласен, но такова их работа. Таков образ их мышления.
– Понятно… А в случае самоубийства?
– Простите?
– Я хочу сказать, в случае, если будет доказано самоубийство…что будет со страховкой?
– Страховой полис будет аннулирован.
Я знаю это. Все это знают. Даже те, кто не страхует свою жизнь. Но я хочу во всем абсолютной ясности, хочу, чтоб мне ответили на каждый мой вопрос. Хочу владеть каждой деталью, чтоб быть готовой ко всему.
– Кстати, о ценных бумагах, – как бы между прочим говорит Леонард. – У вас есть акции?
Я отрицательно качаю головой.
– А собственные накопления?
Вновь отрицательный ответ. Я вышла замуж за Гарри, имея лишь старую разбитую машину и около тысячи фунтов в банке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137