– Прежде всего покой, не нужно его тревожить. Но когда он придет в себя, вы, конечно, сможете навестить его.
Через свинцовые ромбы окна священник увидел подъехавший к дому экипаж. Он кивком подозвал мистрис Блаундель и указал на лакея, спрыгнувшего с подножки и собиравшегося открыть дверцу.
– На посыльном была такая ливрея? – нетерпеливо спросил Иеремия.
– Да, такая, – подтвердила Гвинет. – Но это другой человек.
– И тем не менее нам есть за что ухватиться, – удовлетворенно заметил Иеремия.
Он простился с аптекаршей и открыл дверь вновь прибывшему:
– Входите, сэр Орландо. Нам нужно поговорить.
Поднимаясь в комнату Иеремии, они встретили на лестнице Бреандана. Тот посторонился, уступая им дорогу. Проходя мимо него, Трелоней почувствовал легкую дрожь, как и всякий раз, когда видел ирландца вблизи. Судья был убежден – бывший наемник ненавидит его, и его несколько беспокоили постоянные встречи с ним. Хотя судья высоко ценил проницательность Иеремии, все же опасался, что тот слишком легкомысленно доверился ирландцу.
– Дал ли что-нибудь опрос свидетелей, сэр? – спросил Иеремия, предложив гостю стул.
– Ничего важного. Одна девушка подтвердила, что человек, лицо которого было скрыто капюшоном, толкнул мастера Риджуэя под колеса. Это все.
– Мне же удалось узнать, что на посыльном, принесшем фальшивую записку, была ливрея с вашим гербом.
Трелоней в возмущении вскочил:
– Мой лакей? Но это невозможно!
– Свидетельница, принявшая записку, узнала ливрею. С вашего позволения, я покажу ей ваших слуг, как только состояние мастера Риджуэя позволит мне оставить его.
– Да пожалуйста. И вы действительно думаете, что убийца – кто-то из моих слуг?
– Не знаю. Может быть, это подручный. Он, возможно, вовсе ни при чем. Ему не обязательно было знать, что записка фальшивая. Но в любом случае мы должны его найти и допросить.
– Я никак не могу понять, почему выбрали Риджуэя, – размышлял судья. – До сих пор расправлялись только с юристами. Почему вдруг цирюльник? Может, этот мерзавец сошел с ума?
– Должен признаться, для меня это тоже загадка. Возможно, ему хотели отомстить за то, что он сорвал покушение на вас.
– Но ведь это вы ходили за мной во время болезни.
– Возможно, убийце это неизвестно; кроме того, это только предположение. Возможно также, Ален видел что-то, представляющее опасность для убийцы. Что-то, что ему показалось неважным и чему он не придал никакого значения. Но это мы сможем выяснить, только когда он придет в себя.
– Я кусаю себе локти, что вовлек вас в это дело, – сокрушенно сказал Трелоней. – Вы, по всей видимости, тоже в опасности.
– Я привык жить в опасности, – отмахнулся Иеремия. – Но никак не предполагал, что в результате моего расследования пострадает друг. Никогда не прощу себе, если он умрет. Мы должны найти преступника, сэр, прежде чем он еще кого-нибудь убьет!
– Но как, если мы даже не знаем мотива?
– Вы говорили мне о гипотезе судьи Твисдена относительно убийц короля.
– Вы полагаете, есть основания?
– Во всяком случае, мы должны это проверить. Ведь барон Пеккем судил убийц, как и вы. Двенадцать из них были найдены виновными и казнены. Вот вам убедительный мотив для мести со стороны их родных. А что другие убитые, например, сэр Роберт Фостер? Он был связан с процессом?
– Да, он был членом комиссии, назначенной королем.
– А сэр Майкл Роджерс?
– Одним из обвинителей.
– Ну вот вам и то общее, что мы ищем. Я бы рекомендовал вам проверить родственников убийц короля. Может быть, среди них найдется кто-нибудь, кому жажда мести помутила рассудок.
Глава двадцать седьмая
– Пришел мистер Виземан осведомиться о состоянии мастера Риджуэя, – сказала экономка Иеремии, сидевшему у постели Алена.
– Ричард Виземан? – удивился Иеремия. – Проведите его, мистрис Брустер.
Ричард Виземан в этом году возглавлял гильдию цирюльников. Гильдия помогала своим членам в нужде, а в самом худшем случае заботилась об их семьях. Кроме того, Виземан являлся придворным цирюльником короля – он служил ему уже во время гражданской войны.
Иеремия с интересом посмотрел на человека, вошедшего в комнату. Он все еще был красив, его правильное лицо с высоким лбом, умными темными глазами и прямым крупным носом не выдавало возраста. На Виземане был парик до плеч и черный камзол с простым белым льняным воротником. Его моложавый вид заставил Иеремию заняться подсчетами. Да, конечно: ему должно быть уже за сорок, но он почти не переменился.
– Я рад снова видеть вас, сэр, – приветствовал гостя иезуит. – Хотя и при столь печальных обстоятельствах.
Виземан удивленно поднял брови:
– Мы знакомы? О, погодите, действительно, я припоминаю ваше лицо. Это было довольно давно, не правда ли? Гражданская война? Да, вы служили полевым хирургом в королевской армии. Я помню, как жадно вы у меня учились. Ваше имя Блэкшо, не так ли?
– Да, сэр. Я очень огорчился, узнав, что вы после Уорчестерской битвы попали в плен.
– Вам повезло больше.
– Мне удалось бежать из Англии. На континенте я изучал медицину, а затем провел еще несколько лет в Индии, осваивая там искусство хирургии.
– Как интересно, доктор. Так вы относитесь к тем редким медикам, которые не презирают хирургию?
– По моему мнению, весьма глупо и даже опасно разделять оба искусства. Разве человеческое тело не представляет собой нераздельного единства?
– Совершенно с вами согласен, – улыбнулся глава гильдии. – Но пока еще рано менять существующие структуры и традиции. – Он подошел к постели и склонился над Аленом, так и не пришедшим в себя. – Теперь мне понятно, почему после несчастного случая не позвали никого из нашей гильдии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127