Так мы можем деморализовать их
бойцов и вывести из строя максимум из них.
- Ладно, это выглядит логично, - пробурчал неохотно Каргам, и они
вновь вернулись к прерванному разговору о том, что если первое сражение
будет проиграно, то это означает потерю Острова Пурпурных Городов,
бастиона борьбы против Хаоса для основных континентальных наций Вилмира и
Ильмиора.
Мунглум, изменив позу, слегка хмыкнул.
- Если они заставят нас бежать раньше, чем нас полностью уничтожат,
то затем, вернувшись, мы вновь и вновь будем поражать их с разных
направлений. Я думаю, что для этого мы должны будем двигаться гораздо
быстрее, чем можем сейчас, тем более, что мы измотаны и снабжены запасами
слабее... - Он невесело улыбнулся. - Ах, простите мне этот пессимизм.
Боюсь, я перебрал...
- Нет, - сказал Эльрик. - Мы должны учитывать все это и даже то, чего
мы сейчас не подозреваем. Ты прав. Для того, чтобы как следует подготовить
отступление, я уже разместил отряды в Дышащей Пустыне и в Пустыне Плача,
приказал собрать запасы пищи и оружия, такого, как сверхпроникающие
стрелы, копья и тому подобное. Если мы будем двигаться быстрее, чем Ягрин
Лерн, в пустынные районы, то будем иметь преимущество во времени, так как
ему необходимо расширять зону Хаоса, а его сверхъестественные союзники не
имеют своей неограниченной мощи в это время.
- Ты говоришь, как реалист... - сказал Дайвим Слорм, выпячивая
изогнутые губы и поднимая вверх косые брови.
- Увы, некоторые варианты бессмысленно изучать или рассматривать. Ну,
например, если всех нас поглотит Хаос, тогда нам нечего будет планировать.
Но пока мы планируем другую вероятность, насколько ты видишь.
Каргам молча вздохнул и встал из-за стола.
- Здесь больше нечего обсуждать, - сказал он. - Пойду спать. Мы
должны отправиться в плавание завтра с полуденным приливом.
Присутствующие выразили согласие, загремели отодвигаемые стулья, и
они оставили комнату.
Комната, оставленная людьми, пребывала в тишине, нарушаемой лишь
биением пламени в светильниках, шорохом карт и бумаг, колеблемых порывами
теплого ветра.
Было уже позднее утро, когда Эльрик встал и увидел Зарозинию, уже
одетую в юбку и кофту из золотистых тканей с глубоким вырезом и в длинном,
отделанном черным, серебристом плаще, ниспадающем с ее плеч до самого
пола.
Он умылся, побрился и подкрепился фруктами с блюда, украшенного
свежими листьями и поданного ему Зарозинией.
- Почему ты одела сегодня украшения? - спросил он.
- Для того, чтобы проводить тебя в гавань, - ответила она.
- Если ты говорила правду последней ночью, то тебе было бы лучше
одеть красное траурное платье, - он улыбнулся, а затем, смягчившись,
привлек ее к себе. Он крепко обнял ее, пропустил пальцы в ее густые черные
волосы, взял за подбородок и повернул ее лицо к своему, глядя ей в глаза.
- В эти трагические времена, - сказал он, - существует все же
маленький уголок для любовных утех и соответствующих слов. Любовь должна
быть глубокой и сильной, проявляя себя в действиях. Не ищи грубости в моих
словах, Зарозиния, но вспомни, прежние ночи, когда страсть заставляла наши
сердца биться вместе.
Сам он оделся в боевой костюм Мельнибонэ, с нагрудником из блестящего
черного металла, в колет с высоким воротом и черным жилетом, черные штаны
навыпуск, закрывающие его ноги до высоких черных ботинок, также черного
цвета. Спину закрывал плащ темно-красного цвета, и на одном из пальцев
руки, тонком и белом, было кольцо королей с единственным редчайшим
лучистым камнем, оправленным в серебро. Его длинные белые волосы свободно
ниспадали на плечи, слегка прижатые на уровне бровей тонким бронзовым
кольцом, в которое были вправлены другие редкие камни - золотистые топазы,
изумруды, тигровый глаз. Буреносец свисал с его левого бедра, на правом же
был колющий кинжал с эбеново-черной рукоятью. На столе среди открытых книг
лежал черный шлем с выгравированными древними рунами - он же его
королевская корона, сужающаяся кверху и переходящая в острие высотой почти
в два фута от основания. Над прорезями для глаз было искусно выложено из
тонких серебряных прутиков крошечное изображение Закона с распахнутой
пастью.
Затем он одел шлем и надвинул его вперед так, что закрыл верхнюю
часть лица, и только его красные глаза светились глубокой тенью. Эльрик
хотел застегнуть его, но, помедлив, оставил висеть застежки с обеих сторон
шлема.
Не замечая молчания Зарозинии, он сказал с внезапной тяжестью на
сердце:
- Пошли, моя любовь, ты в гавани поразишь моих неотесанных союзников
своей элегантностью. Не беспокойся, выживу я или нет в предстоящей битве,
- судьба не оставила меня, она опекает меня, как мать собственного сына.
Мне суждено быть свидетелем всех этих мучений до тех пор, пока не наступит
день, когда это исчезнет без следа.
Вместе они оставили порт вечером, верхом на магических нихрейнианских
скакунах спустились вниз, к гавани, где другие Морские Лорды уже
собрались, освещенные яркими лучами солнца.
Все были облачены в боевое великолепие, хотя никто не мог соперничать
с Эльриком. Старые расовые предрассудки ожили в памяти многих
присутствующих, когда они увидели его. Они встревожились, испугались его,
не зная, почему их предки страшились светлой Империи в те дни, когда
Мельнибонэ управлял миром, и люди, подобные Эльрику, командовали
миллионами жутких солдат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75