Дворец
казался покинутым, и ему внезапно показалось, что он совершенно один, что
его все бросили. Но когда он выбежал на главный двор и увидел
бесчувственных стражей, он сразу понял, что их сон не может быть
естественным, и реальное восприятие пришло, когда он бежал через сады,
через ворота вниз в город, но нигде не было никаких признаков похитителей
его жены.
Куда они делись?
Он поднял глаза к кричащему небу, и его белое лицо было окоченевшей
злобной маской. Но он не заметил этого. Почему они забрали ее? У него были
враги, он знал это, но никто из них не мог вызвать такую
сверхъестественную помощь. Кто, кроме его самого, с помощью колдовства
может сделать так, чтобы тряслись небеса и спал весь город.
К дому повелителя Воашуна, главного сенатора Каарлаака и отца
Зарозинии, Эльрик бежал, задыхаясь как волк. Он ударил кулаками в дверь,
пронзительно крича удивленным слугам:
- Откройте! Это Эльрик! Скорее!
Двери открылись, и он прошел сквозь них. Повелитель Воашун сошел вниз
по ступенькам из комнаты, его глаза были заспаны.
- Что случилось, Эльрик?
- Соберите своих воинов, Зарозиния похищена. Те, кто взяли ее, были
демонами и могут быть уже далеко отсюда, но если они ходят по земле, мы
сможем найти их.
Лицо повелителя Воашуна тотчас стало тревожным, и он выкрикнул
краткий приказ.
- Я должен войти в арсенал, - закончил Эльрик, - я должен взять
Буреносец.
- Но ты отверг лезвие страха с его пагубной для тебя силой! - тихо
напомнил ему Воашун.
Эльрик нетерпеливо ответил:
- Навсегда, но отрекаюсь от этого ради Зарозинии. Я должен взять
Буреносец для того, чтобы привести ее назад. Быстро, давайте мне ключи!
Повелитель Воашуна принес ключи и повел Эльрика в арсенал, где оружие
и доспехи, которым владели его предки, висели столетиями без употребления.
Через пыльные палаты Эльрик широким шагом прошел к нише, где казалось было
нечто живое.
Он узнал тихие стоны, которые шли из большого черного боевого меча,
которые раздались, как только он протянул руку, чтобы взять его. Меч был
тяжел, в совершенстве уравновешен, двуручный меч громадных размеров, от
широкой поперечины его лезвие, гладкое и широкое, вытянулось на пять
ступеней. Возле рукоятки были вытатуированы мистические руны и даже Эльрик
не знал, что они точно означают.
- Снова я должен брать тебя, Буреносец, - сказал Эльрик, одновременно
пристегивая пряжку ножен к своей талии. - И я должен сказать, что мы оба
соединились крепко, так что может быть ничто кроме смерти нас не разлучит.
С этими словами он широким шагом вышел из арсенала и вернулся во
двор, где конная стража уже беспорядочно ерзала в седлах, ожидая его
приказания.
Встав перед ними, он вытащил свой меч так, что странное черное сияние
меча замерцало вокруг его белого лица, такого же бледного, как
обесцвеченная кость. Он перевел взгляд с меча на всадников.
- Вы погонитесь за демонами этой ночи. Ищите их в сельской местности,
прочешите лес и равнину, каждый из вас сделает это ради принцессы! Похоже,
что ее похитители обладают сверхъестественными силами, которые помогли
ускользнуть, но я не уверен. Так идите и ищите хорошо!
Всю дождливую ночь они искали, но не смогли найти следов как существ,
так и жены Эльрика. А когда стало светать и в утреннем небе расплылось
огненное пятно, его люди вернулись в Каарлаак, где их уже ждал Эльрик.
Теперь он был полон ночного романтизма и любви к жизни, которым снабжал
его меч.
- Повелитель Эльрик, мы можем вернуться и прекратить поиск, или
дневной свет может принести нам ключ к разгадке? - спросил один.
- Он не слышит тебя, - прошептал другой, так как Эльрик не подал
никакого знака.
Но затем Эльрик повернул свою гудящую голову и холодно сказал:
- У меня было время поразмыслить, и я должен искать свою жену с
помощью магии. Разойдитесь, вы ничего не сможете сделать.
Затем он заставил их вернуться в свой дворец, зная, что есть один
путь, чтобы узнать, куда исчезла Зарозиния. Это был способ, который он не
любил, но надо было его использовать.
Быстро вернувшись, Эльрик навел порядок в своей комнате, запер дверь
и пристально поглядел на мертвое существо. Его застывшее тело все еще было
здесь, но боевой топор, которым он был убит, забрали его товарищи.
Эльрик подготовил тело, вытянул его члены по полу, закрыл ставни на
окнах, так что свет не проходил в комнату, и зажег жаровню в одном углу.
Она закачалась на своих цепях так, что пропитанное растительное масло
мгновенно вспыхнуло. Эльрик подошел к маленькому ящичку на окне и взял
оттуда мешочек, затем он вынул из него пучок сухих трав и поспешно сжег их
на жаровне так, что они дали тошнотворный запах, и комната начала
наполняться дымом. Затем он встал над трупом, его тело оцепенело, и он
начал петь заклинания на старом языке Мельнибонэ. Пение, едва похожее на
человеческую речь, поднималось и опускалось и вновь поднималось до верхних
высоких нот пронзительного крика.


Жаровня, ярко пылая, распространяла неровный красный свет вокруг его
лица, и гротескные тени прыгали по комнате. Труп на полу начал шевелиться.
Его изуродованная голова задвигалась из стороны в сторону. Эльрик вытащил
свой рунный меч, и поставив его перед собой, стал держать его двумя руками
за рукоятку.
- Возникни, бездушный! - приказал он.
Медленно, двигаясь толчками, существо поднялось, негнущееся, прямое,
и показало когтистым пальцем на Эльрика, а остекленевшие глаза существа
глядели как будто бы вглубь его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75