И вдруг смятение прошло. Она лежала, и перед глазами не было ничего - ни зрелища взбаламученного мироздания, ни кошмарных тварей, ни опасности. И слышала она только тихий звук шагов совсем рядом.
Очень осторожно стала она возвращаться мыслями к прошлому. Извлечь из хаоса памяти представление о времени удавалось с трудом, казалось, чуть не всю жизнь она прожила в каком-то водовороте, заполненном бессмысленными действиями,- пилотировала корабль, открывала воздушные шлюзы, писала в блокноте уравнения - а те куда-то уносились и бесследно пропадали.
Там были периоды, когда хаос водоворота стихал, периоды здравомыслия, когда она хоть и подходила к самой границе безумия, но не переступала ее.
Там был первый ее визит на Призрак, куда она отправилась, понадеявшись на приобретенные в Голунде знания. Там была посадка в Энтропиуме, а после - сумбурный полет в пространстве, где вместо законов - непостоянство и непоследовательность; никчемная посадка, находок никаких; она еще контролирует свой разум, но он вот-вот сдаст; и, наконец, полет на Рос, где сознание окончательно покинуло ее. Только тепло, беззлобное, бесплотное тепло… Потом прочь с Роса - как это было, ей никогда не удавалось вспомнить, назад, в Энтропиум; там какой-то человек расспрашивал ее - человек, назвавшийся Ринарком,- а кошмар полубезумия был в конце концов сметен катаклизмом, обратившим Энтропиум в руины; рывок к хозеру, аварийная посадка на мирной планете - Экиверше, кажется? - там передышка, отдых, затем на Рос… и там хаос… тепло… хаос…
Почему?
Что заставляло ее вновь и вновь возвращаться на Рос, ведь с каждым разом она по капле расточала рассудок? Нет, последний раз был особым, стал для нее поворотной точкой - она, как бы завершая полный цикл, пустилась в обратный путь, к разуму. Там, на Росе, она встречалась с бестелесными светящимися созданиями, они говорили с ней. Нет, это, пожалуй, была галлюцинация…
Со вздохом облегчения она открыла глаза. Над ней склонилась Уиллоу Ковач. Мери узнала женщину, которая ухаживала за ней, и улыбнулась.
- Где мой муж? - спокойно спросила она; черты ее лица разгладились.
- Ну как сейчас, получше? - Улыбка Уиллоу была грустной, но Мери знала: Уиллоу расстроена не из-за нее.
- Намного. А Адам?..
- Его забрали участвовать в Игре,- Уиллоу в двух словах рассказала обо всем, что ей было известно.- Он собирался вскоре связаться с нами.
Мери кивнула. Она чувствовала себя отдохнувшей, умиротворенной, ужас ее безумия стал уже смутным воспоминанием, которое она отгоняла все дальше и дальше. Больше не повторится, думала она. Так было, но теперь я здорова. И так было в последний раз. Ее клонило в сон, глубокий сон здорового человека.
Роффрей и Толфрин вошли в лабораторию Зелински.
Смоляная борода Роффрея воинственно топорщилась от переизбытка жизненных сил, когда он спрашивал:
- Пообследуемся еще, профессор?
- Нет, капитан. Просто появились один-два вопроса. По правде говоря, ни у одного из вас мы не нашли каких-то ярких особенностей, которые могли бы объяснить вашу победу над многочисленным противником. По нашим данным, фактор, позволивший вам со столь несомненной легкостью разгромить корабли чужаков - а ведь поражение потерпел каждый из их Игроков,- это сокрушительное воздействие такой мощности, что оно может передаваться через пространство без помощи трансляционного оборудования. Приемники чужаков обратили эти эманации в силу, полностью разрушившую их сознание. Но мощность ваших ментальных импульсов недостаточна, они не могли бы привести к такому результату. Получается, что вы должны были пользоваться… чем-то вроде своеобразного усилителя. Вы не могли бы это разъяснить?
Роффрей покачал головой.
А насупившийся Толфрин сначала никак не отреагировал - он глубоко задумался. Наконец он внятно и медленно произнес:
- А как насчет Мери?
- Да, вполне может быть,- оторвался от записей Цунь.
- Не может,- угрюмо сказал Роффрей.
- И все-таки она,- вклинился Толфрин.- Ваша жена, Роффрей. В Энтропиуме она была совершенно безумной. Она путешествовала между планетами Призрака, когда пространство было бешеным и хаотичным. Должно быть, где-то в ней заложены потрясающие резервы самообладания, раз она смогла пережить то, что ей довелось. Она могла столкнуться со всевозможными необычными впечатлениями, воздействовавшими на ее мозг. Точно, это она. Она и была нашим усилителем!
- Так что из этого? - Роффрей резко обернулся и в упор поглядел на троицу: выказывавшие явное нетерпение ученые казались стервятниками, высмотревшими умирающего путешественника.
Зелински вздохнул.
- Думаю, мы правы,- сказал он.
Мери засмотрелась на неясные огни флота, проваливающегося в темноту, к далеким звездам, мерцающим, как свет невероятно длинного туннеля.
- Адам Роффрей,- неожиданно для себя произнесла она и задумалась, что почувствует, увидев его.
- Как вы попали на Призрак? - спросила Уиллоу.
- Я сбежала от Адама. Устала от его неугомонности, неутомимой ненависти к цивилизации и организованному обществу. Меня утомляли даже его консерватизм и его шутки.
Я все же любила его. До сих пор люблю. По профессии я антрополог, путешествия Адама во внешние миры были полезны и мне, помогали сохранять квалификацию. Как-то мы сели на Голунде; по некоторым признакам эту планету посещала раса из другой галактики. Я обшарила всю планету, но полезной информации обнаружила совсем мало. Там я и бросила Адама и, когда в нашем пространстве и времени материализовался Призрак, отправилась на него, надеясь найти там какие-то ответы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62