- А пока, - твердо сказал Хокмун, - расскажите, как вы попали в
Камарг. Мы считали, что сюда невозможно проникнуть, но теперь...
- О, не беспокойтесь, - ответил Тозер. - Сделать это смог только я -
благодаря силе своего ума.
Д'Аверк скептически посмотрел на него и почесал подбородок.
- Благодаря силе вашего... ума? И каким образом?
- Древнее искусство, которому меня обучил один философ, живущий в
недоступных долинах Йеля... - Тозер рыгнул и налил себе еще вина.
- Йель - это юго-западная провинция Гранбретании, не так ли? -
спросил Богенталь.
- Да. Далекая, почти безлюдная страна. Несколько темнокожих дикарей,
живущих в землянках, и больше никого. После того, как моя пьеса "Чиршиль и
Адульф" вызвала недовольство некоторых лиц при дворе, я решил исчезнуть на
какое-то время и оставил моим врагам имущество, деньги и всех своих
любовниц. В таких мелочах, как политика, я не разбираюсь. Почем мне было
знать, что я описал в пьесе кое-какие придворные интриги?
- Вы впали в немилость? - спросил Хокмун, пристально разглядывая
Тозера. Этот рассказ мог быть частью заранее придуманной лжи.
- Более того, я чуть не лишился головы. Да и деревенская жизнь почти
доконала меня, потому что...
- И вы встретили философа, который научил вас путешествовать сквозь
измерения? И прибыли сюда искать защиты? - Хокмун внимательно следил за
реакцией Тозера на эти вопросы.
- Нет, ну да... - ответил драматург. - Я хочу сказать, что точно не
знал, куда попаду...
- Думаю, вас послал король-император, чтобы уничтожить нас, - сказал
Хокмун. - Думаю, господин Тозер, вы лжете.
- Лгу? А что такое ложь? И что такое правда? - Тозер кисло улыбнулся
Хокмуну и икнул.
- Правда - это то, что по вашей шее плачет веревка, - спокойно сказал
Хокмун. - Вас надо повесить, Тозер. - Он коснулся рукой тусклого Черного
Камня у себя во лбу. - Я знаю, на что способна Темная Империя. Я много раз
попадал в ее ловушки и не желаю быть обманутым еще раз. - Он посмотрел на
остальных. - Короче, я за то, чтобы его повесить.
- Но надо узнать, не сможет ли кто-нибудь еще добраться до нас, -
резонно возразил д'Аверк. - Не стоит торопиться, Хокмун.
- Клянусь, я единственный! - Тозер заволновался. - Скажу откровенно,
добрый господин, мне приказали проникнуть сюда. У меня был выбор: либо
соглашаться, либо до самой смерти гнить в тюремных подвалах дворца. Узнав
секрет старика, я вернулся в Лондру, полагая, что приобретенная
способность позволит договориться с теми, кто был недоволен мною. Я только
хотел, чтобы мне вернули прежнее положение при дворе, а у моих пьес вновь
появились зрители. Однако когда я рассказал о том, чему научился, владыки
Гранбретании стали угрожать мне. Поэтому пришлось пообещать, что я
перенесусь сюда и разрушу машину, которая перенесла вас в это измерение...
И вот я здесь. Признаюсь, я рад, что убежал от них. Очень не хочется
рисковать своей шкурой, досаждая вам, добрые люди, но...
- Неужели они не сделали все возможное для того, чтобы вы выполнили
приказ? - спросил Хокмун. - Странно.
- Сказать по правде, - ответил Тозер, потупив взор, - я не думаю,
чтобы они поверили мне - просто хотели проверить. Когда же я согласился и
мгновенно исчез, они, наверное, были потрясены.
- Не похоже, чтобы властелины Темной Империи были настолько
неосмотрительны, - задумчиво сказал д'Аверк и нахмурился. - Однако, если
вы не можете убедить нас, то нет основания полагать, что и они вам
поверили. Тем не менее, я сомневаюсь в вашей искренности.
- Вы ведь рассказали им об этом старике? - спросил Богенталь. -
Значит, они сами смогут узнать его секрет!
- Отнюдь, - гордо ответил Тозер. - Я сказал им, что приобрел эту
способность за много месяцев одиночества.
- Не мудрено, что они не приняли вас всерьез, - улыбнулся д'Аверк.
Тозер казался оскорбленным. Он выпил еще вина.
- Трудно поверить, что вы оказались здесь только благодаря силе воли,
- признался Богенталь. - Вы уверены, что не пользовались никакими другими
средствами?
- Никакими.
- Мне это совсем не нравится, - хмуро сказал Хокмун. - Даже если
Тозер сказал правду, владыки Гранбретании уже думают над тем, где он
приобрел эту способность и будут следить за каждым его шагом. Я почти
уверен, что они найдут старика - и тогда у них будет возможность
перенестись сюда со всем своим войском. Мы обречены!
- Да, тяжкие времена, - сказал Тозер, вновь наполняя кубок. -
Вспомните "Короля Сталина", акт четвертый, сцена вторая: "Безумные дни,
безумные всадники, и смрад войны по миру всему!" Да, я был провидцем и не
знал этого!
Он явно захмелел. Хокмун внимательно посмотрел на пьяницу с
безвольным подбородком, все еще не веря, что перед ним великий драматург
Тозер.
- Вижу, вы удивлены моей бедностью, - сказал Тозер заплетающимся
языком. - В этом виноваты несколько строк в "Чиршиле и Адульфе", как я уже
говорил. О, превратности судьбы! Несколько честных строчек, и вот я здесь,
и меня грозятся повесить. Вы, конечно, помните эту сцену и слова? "Двор и
король, продажны тот и этот..." Акт первый, сцена первая. Пожалейте меня,
сэр, не вешайте. Перед вами великий художник, погубленный силой своего
таланта.
- Этот старик, - сказал Богенталь, - кто он? Где именно он живет?
- Старик... - Тозер влил в себя еще вина. - Старик напоминал мне Йони
из "Комедии о Стали". Акт второй, сцена шестая...
- Кто он? - нетерпеливо спросил Хокмун.
- "Он души не чаял в механизмах, он отдавал им все свое время и не
заметил, как постарел".
1 2 3 4 5 6 7 8