- Вы не правы, если хотите знать мое мнение.
Карл заплакал.
- Мы куда-нибудь поедем в выходной, - сказала мать, когда доктор
ушел. - В чем дело? Неважно в школе? Мы поедем куда-нибудь в выходной.
- Это не имеет отношения к школе, - всхлипнул он.
- Тогда что?
- Это ты...
- Я? Я? Почему я? Какое я имею отношение? Что ты пытаешься сказать?
- Ничего, - он стал угрюмым.
- Нужно позвонить, чтобы вставили стекла, - сказала она, торопясь
уйти из комнаты. - Это обойдется очень дорого.

Возлюби меня, возлюби меня, возлюби меня.
Никому не нужен...
Наш Отец, который пребывает на Небесах, да освятится имя Твое, да
грядет царство Твое...

ВОЗЛЮБИ МЕНЯ!

Наплывающий, все загораживающий собой маленький обрезанный пенис...
серебряные облака в форме больших пухлых крестов надвигаются все ближе и
ближе...

ВОЗЛЮБИ МЕНЯ!

Билл Хейли и его кометы. До свидания, аллигатор. И на три с половиной
месяца Бог был забыт.

Иоанн Креститель отсутствовал больше месяца, и Глогер жил с ессеями
удивительно легко. Когда улучшилось самочувствие, он присоединился к их
повседневной жизни.
Он обнаружил, что поселок состоит из в беспорядке разбросанных
одноэтажных строений из известковых камней и глиняных кирпичей, а также
пещер в холмах по обеим сторонам небольшой долины. Некоторые пещеры были
естественными, другие выкопаны предшественниками ессеев и самими
общинниками.
Ессеи владели хозяйством все вместе, а некоторые члены секты даже
имели жен, чего Глогер не заметил ранее, хотя большинство вели почти
монашеский образ жизни.
К своему удивлению Глогер узнал, что большая часть ессеев является
пацифистами; они отказывались хранить и изготовлять оружие. Их убеждения
не совсем совпадали с некоторыми воинственными заявлениями Крестителя,
хотя секта явно терпела и уважала Иоанна.
Возможно, ненависть к римлянам пересиливала их принципы. Возможно,
они не до конца разобрались в намерениях Иоанна. Вероятно, они умышленно
не распространялись на эту тему; может, Глогер просто не понял Иоанна.
Какой бы ни была причина уступок, почти не было сомнений, что Креститель
фактически является их лидером.
Жизнь ессеев проходила в ритуальном омовении три раза в день, молитве
перед каждым приемом пищи - на рассвете и на закате, - и в работе.
Работа была нетрудной.
Иногда Глогер ходил за плугом, который тащили два члена секты, иногда
помогал тащить плуг, иногда приглядывал за козами, пасущимися на склонах
холмов. Это была спокойная, размеренная жизнь, и даже ее нездоровые
аспекты представляли собой настолько привычную рутину, что Глогер вскоре
почти перестал замечать их.
Приставленный к козам, он ложился на вершине холма, всматривался в
пустыню. Окружающая местность на самом деле не была настоящей пустыней, а
скорее каменистой пустошью, имевшей достаточно растительности, чтобы
прокормить животных - коз и овец.
Пейзаж нарушался приземистыми кустами и немногими низкорослыми
деревьями, растущими вдоль берегов реки, которая, без сомнения, впадала в
Мертвое море.
Горизонт был неровным. Его очертания напоминали волны в озере,
замерзшие и ставшие желто-коричневыми.
За Мертвым морем лежал Иерусалим.
Глогер часто думал о Иерусалиме.
Очевидно, Христос еще не вошел туда в последний раз.
Иоанн Креститель (если верить Новому Завету) должен умереть прежде,
чем это произойдет. Саломея станцует для Ирода, и голова Крестителя упадет
с плеч.
Глогер чувствовал себя виноватым из-за того, что эта мысль возбуждает
его. Может, стоит предупредить Крестителя?
Но он знал, что не сделает этого. Его специально предупреждали, что
не стоит пытаться изменить ход истории. Глогер спорил с собой, приводя
довод, что не имеет ясного представления о направлении, в котором
развивается история этого времени. Сохранились только легенды. Никаких
чисто исторических записей. Главы Нового Завета были написаны
десятилетиями или даже столетиями позже времени, о котором говорили. Они
никогда не считались исторически подлинными. Если так, то, конечно, не
будет ничего страшного, если он вмешается в события.
Но Глогер все-таки знал, что не предупредит Иоанна об опасности. Он
смутно догадывался, что причиной этому было желание, чтобы ход событий
оказался верным. Глогер хотел, чтобы Новый Завет содержал правду.

Его мать часто переезжала, хотя почти всегда оставалась в том же
районе (продав дом в одной части Южного Лондона, она покупала новый в
полу-миле от него).
Этап увлечения рок-н-роллом прошел у Глогера довольно быстро; к этому
времени они переехали в район Торнтон, и Карл присоединился к хору местной
церкви. Голос у Глогера был приятным и мелодичным, и куратор, занимавшийся
с хором, начал проявлять особый интерес к Карлу. Сначала они обсуждали
музыку, но вскоре беседы стали все чаще носить религиозный характер. Карл
спрашивал у куратора советы по общим проблемам совести, не дававшим ему
покоя. (Как он может жить будничной жизнью, не раня при этом ничьих
чувств? Почему люди так жестоки друг к другу? Почему происходят воины?)
Ответы мистера Юнгера были такими же расплывчатыми, как и вопросы
Карла, но он давал их низким доверительно-убеждающим тоном голоса, который
обычно доставлял Карлу облегчение.
Они вместе гуляли. Мистер Юнгер клал руку на плечи Карла.
Однажды в выходной они отправились на фестиваль, остановившись в
отеле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38