А теперь послушайте меня внимательно, Агнес. Нет, взгляните мне в глаза! Вот и хорошо. Когда я пригласила вас остаться здесь на сезон, я взяла на себя ответственность за вас. Я не могу сейчас просто умыть руки. Это будет неблагородно с моей стороны.Мисс Мейз обвила Люсинду руками и прижалась к ней.– Вы слишком добры ко мне! Я не заслужила этого, в самом деле, нет!Люсинда попыталась вырваться, но объятия золовки были слишком крепкими. Она со смехом воскликнула:– Агнес, вы меня задушите. Мне вовсе не хочется задохнуться в ваших объятиях.Объятия мисс Мейз немедленно разжались. Она встревоженно посмотрела на Люсинду.– Я не причинила вам вреда, миледи? Умоляю, скажите!– Нет конечно. Ах, Агнес, вы такая простушка.– Я знаю, что я очень глупа. Все всегда это говорили. Значит, это правда, – тихо вздохнув, проговорила мисс Мейз.Люсинда была рада тому, что эмоциональный взрыв мисс Мейз прошел. Она услышала облегченный вздох со стороны мисс Блайт, и почти рассмеялась. Но в данной ситуации это было совсем неудобно. По крайней мере, мисс Мейз была бы сконфужена еще более, а Люсинда не могла этого допустить. Ей нужно было сказать золовке кое-что важное.– Агнес, скажите же мне, отчего это вам показалось, что мне будет приятно, что вы навещаете моего кузена?– Оттого, что он сам говорил, какой он нетерпеливый пациент, – пробормотала мисс Мейз. – Я так надеялась, что смогу быть вам полезной. Я знаю, как ухаживать за больными, как их развлекать. Я действительно знаю это. Это единственное, в чем я знаю толк.– Неправда, вы превосходная пианистка, – возразила мисс Блайт.– Это так. И еще – вы забавный, беспомощный ребенок, которому так идет этот персиковый цвет, – добавила Люсинда.Мисс Мейз вспыхнула и застенчиво поглядела на обеих дам.– Ах! Какие комплименты вы мне говорите! – Казалось, ей нисколько не претило сравнение с ребенком. Наоборот, она выглядела довольной и успокоенной. Она так привыкла к тому, что ее ругают и ею помыкают, что любое доброе слово воспринимала с благодарностью. Мисс Мейз улыбнулась Люсинде. – Я больше не стану ходить к мистеру Стэссарту.– И прекрасно. Завтра мой кузен спустится к завтраку. Вы не должны быть озабочены его здоровьем.Мисс Блайт подняла брови, услыхав, в этом какой-то подтекст, но мисс Мейз восприняла сообщение восторженно.– Как замечательно! Я знаю, теперь вы будете меньше волноваться, миледи.– Я перестану волноваться совсем, когда мой кузен уедет отсюда, – сказала Люсинда.– О, ну теперь до этого недалеко, ведь мистер Стэссарт начал подниматься на ноги. – Мисс Мейз говорила об этом уверенно, с высоты своего опыта. – Когда больной долго находится в постели, он теряет много сил. Кроме того, мистер Стэссарт еще молод. Скоро он поедет домой.– Вы правы, Агнес. По правде говоря, я сама только что воодушевляла кузена на это. – Люсинда с трудом сдерживалась, чтобы не рассмеяться.Мисс Мейз просто-таки просияла.– Ну вот, как хорошо! Теперь мы все вновь счастливы и довольны, не правда ли, миледи?– Да, Агнес, мы снова все довольны. – Люсинда встала. – Я пришлю горничную раздеть вас. Уже очень поздно.– Молю вас, не будите ее. Я уже сказала ей, что справлюсь сегодня сама, – мисс Мейз нервно потирала запястья.От Люсинды не скрылся этот жест.– Хорошо, как хотите, дорогая. Но мне пора, потому что моя горничная заждалась.– Вы не должны заставлять ее ждать из-за меня, – согласилась мисс Мейз. Она увидела, что мисс Блайт также собирается уйти, и проводила их до двери своей спальни. Как только дамы вышли, она одарила их еще одной застенчивой улыбкой. – Спокойной ночи.– Спокойной ночи, Агнес, – сказала Люсинда. Дверь тихо закрылась. Люсинда повернулась, чтобы посмотреть на компаньонку.– Как я восхищаюсь тобой, Тибби. Я не знаю, как бы я могла справляться с теми обязанностями, которые ты выполняла годами.Мисс Блайт усмехнулась.– Их вовсе не так уж трудно исполнять, моя дорогая. Я могу припомнить одну ученицу, которую учить и воспитывать было настоящим удовольствием. Она всегда была моей любимой ученицей.Люсинда пожала ей руку.– Ах, Тибби! Неужели ты заставишь меня расплакаться в такое время?– Пойдем спать, дорогая, – тихо сказала мисс Блайт. Люсинда взглянула на дверь мистера Стэссарта, и несвойственную ей сентиментальность как рукой сняло.– Да. Я пойду, но сначала мне нужно отдать некоторые приказания относительно моего кузена Ферди.– Что ты имеешь в виду?– Только то, чтобы его предупредили о времени завтрака и о том, что в этом доме не принято завтракать отдельно, – твердо заявила Люсинда. * * * На следующее утро, когда Люсинда сошла вниз, в комнату для завтрака, она обнаружила кузена, сидящего в кресле.– Доброе утро, Ферди, – приветливо поздоровалась Люсинда.Он гневно взглянул на нее.– Меня вытащили из постели и практически всунули в одежду эти ваши верзилы. Взгляните на меня! Галстук не поглажен, на жилете и сюртуке складки. Я к этому не привык, между прочим! Вы обещали купить мне новый сюртук, кузина! А этот – вряд ли равноценная замена!– Если вы так недовольны уходом в моем доме, Ферди, я предлагаю вам вернуться к себе на квартиру, чтобы ваш камердинер следил за вашими вещами соответственно вашим требованиям, – парировала Люсинда.Как она и предполагала, кузен сейчас же прекратил ворчать и жаловаться и только злобно временами шептал что-то в ее адрес.Вскоре к ним присоединились мисс Блайт и мисс Мейз. Мисс Блайт кивнула мистеру Стэссарту.– Рада видеть, что вы выздоравливаете, мистер Стэссарт.Мистер Стэссарт поклонился.– Это неизбежно, мисс Блайт. В этом доме никто не осмелится болеть всласть. – Голос его звучал горько.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66