То, что привело в такой ужас добродетельного Бенсона, Ричард видел еще в Приюте Дафны; баронет всего-навсего поцеловал белоснежную руку леди Блендиш! Не приходится сомневаться, что замочная скважина сама по себе усугубила пережитый Бенсоном ужас. Две одинаковые сцены, та и другая такие невинные, привели к прямо противоположным последствиям. Первая воодушевила Ричарда на поклонение женщине, вторая – поколебала веру Бенсона в мужчину. Но леди Блендиш знала, сколь отличны эти сцены были друг от друга. Она понимала, почему баронет хранит молчание, оправдывала его, больше того, уважала его за это. Она чувствовала себя удовлетворенной, ибо ей надлежало любить, любить смиренно, и к тому же, к ее утешению, ей еще было дано жалеть его. Вырастали все новые и новые доводы, почему она его любит, и число их множилось с каждым днем. Он читал ей свою написанную от руки сокровенную книгу, которая должна была стать руководством к супружеской жизни для Ричарда: книга эта заключала в себе советы и наставления молодому мужу и была преисполнена самой нежной мудрости и тонкого такта; впрочем, в ней была и поэзия, хоть и без рифм и без ритма. Он рассказывал ей, какою бывает любовь в различные поры жизни, отдавая выросшему в ее сердце цветку первенство перед примулою весенней или перед летней розой.
– Рана моя зажила, – сказал он вдруг в то время, когда они вели этот разговор.
– Что же вас исцелило? – спросила она.
– Источник, бьющий из ваших глаз, – ответил он и ощутил поистине первозданную радость, увидав, как лицо ее залилось краской. На этот раз он уже не чувствовал себя неоплатным должником.
ГЛАВА XXV,
в которой герой переходит к действию
Пусть известным оправданием того ущерба, который наш безудержно несущийся вперед герой причинит другим, и утешением для тех несчастных существ, которых он тащит за собой привязанными к его колеснице, послужит то обстоятельство, что он обычно последним узнает обо всех происшедших с ним переменах; хоть ему и дано вершить нашими судьбами, он, в конце концов, такой же обыкновенный человек, как и мы все. Истинного героя, будь он знатный принц или слуга в трактире, всегда можно распознать по тому, что он не прибегает ни к каким уловкам; все, что надо, делает за него Фортуна! Его можно сравнить с тем, кто в электрической цепи подключен к батарее. Мы дергаемся и корчимся по его воле, однако он ни в чем не волен, он – всего лишь марионетка в ее руках. Через него она приводит в исполнение свои замыслы. И как ни нелепы все наши содрогания, он никогда не смеется над нами. Целиком сосредоточенный на том, что делает, истинный герой не привык просить ни у кого из нас помощи: он считает само собой разумеющимся, что помощь эта должна быть ему оказана, и не видит ничего смешного в тех жалких конвульсиях, которые нам приходится претерпевать для того, чтобы оказать ему ту или иную услугу. Может быть, он становится избранником Фортуны именно в силу этой примечательной способности безраздельно отдаваться своему делу. «А для человека, – гласит «Котомка пилигрима», – это свойство все равно что сила, движущая потоком воды». Обо всем этом было необходимо упомянуть, прежде чем приступить к следующей главе истории Ричарда.
Случилось так, что когда пробудилась природа и старуха-земля была занята заботами о цветах, подул вдруг свежий ветерок, запела птичка, и Гиппиас Феверел, Колитик, поразился, обнаружив, что и в нем пробуждается весна. Он поделился этими приятными ощущениями с братом своим, баронетом, который, говоря о нем, неизменно повторял одно и то же: «Бедный Гиппиас! Весь механизм его на виду!» и не питал никаких надежд, что тот когда-нибудь окажется способен скрыть все, что с ним творится, от посторонних глаз. Тем не менее у самого Гиппиаса надежда эта была, о чем он и сообщил своему брату, вдаваясь в мельчайшие подробности касательно отправлений своего организма, для того чтобы это утверждение обосновать. Он говорил обо всех своих физических ощущениях восторженно и изумленно. Отправления, которые для каждого являются чем-то само собою разумеющимся и о которых обычно не принято широко всех оповещать, он отмечал как некое торжество, и, конечно же, очень скоро навлек на себя насмешки Адриена. Но теперь он мог их вынести, мог вынести все что угодно. Каким неописуемым облегчением было для него иметь возможность заглянуть в мир других людей, вместо того чтобы непрестанно впиваться в ужасы, творившиеся в мрачных глубинах его собственного трудно постижимого организма.
– Мысли мои как будто не так преследуют меня теперь, – сказал Гиппиас, кивнув головой и сморщив все лицо невообразимым образом, чтобы дать понятие о том, какие адские страдания он испытывал, – у меня такое чувство, как будто я вылез из-под земли наружу.
Что бы там ни говорил нам несчастный Колитик, такие, как он, обычно не вызывают в людях ни участия, ни даже сочувствия: напротив, своими взывающими к милосердию стенаниями они в конце концов подрывают эту христианскую добродетель. Леди Блендиш, несмотря на всю присущую ей добросердечность, не в состоянии была выслушивать сетования Гиппиаса, а меж тем ей всегда было жалко мышек и даже мух, да и самому сэру Остину не хватало терпения вынести этот проблеск здоровья, достаточно яркий, чтобы осветить собой весь снедавший его брата недуг. Вспоминая его былые излишества и сумасбродства, он только слегка прислушивался к нему, как слушают человека, который задолжал и жалуется, что теперь ему приходится долг свой платить.
– Мне думается, – сказал Адриен, видя, что никто не склонен выслушивать Гиппиаса, – что когда Немезида забирается к нам во чрево, самое лучшее – это изображать собою спартанца, широко улыбаться и стойко хранить молчание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204