ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Правой рукой своей мужчина берет женщину за правую руку; женщина правой рукой своей берет за правую руку мужчину. Над теми, вкруг которых толпятся ангелы, дьяволы смеяться не смеют.
Руки их соединились; единым потоком течет отныне их кровь. Взоры Адама и Евы обращены к грядущим поколениям. Кто усомнится в их красоте? Чистейшие животворные источники бьют и в той, и в другой груди.
А потом руки их разъединяются, и невозмутимый священник говорит мужчине, чтобы он надел женщине на безымянный палец кольцо. Мужчина запускает руку в карман, потом – в другой, вынимает ее и начинает рыться во всех карманах. Он вспоминает, что стал нащупывать кольцо, гуляя по парку, и нащупал его тогда в жилетном кармане. А сейчас он вынимает из кармана пустую ладонь. И на него страшно взглянуть!
Хоть ангелы и улыбаются, дьяволы не смеются! Священник медлит. Копна черного шелка замирает. Тот, что укрыт ее тенью, из сияющего петушка превращается в удивленного воробья. Вопросительно воззрились глаза; губам нечего им ответить. Время зловеще потрясает своей цепью, и в наступившей тишине явственно слышен его ядовитый смешок.
Как, неужели, по-вашему, герою суждено потерпеть поражение в первой же битве? Взгляните на часы! Осталось всего семь минут, и назначенный час пробьет! Старик уж, верно, поднимает обе руки свои, чтобы извергнуть пламя, и его удар разъединит их в последний миг, когда союз их так близок. Пусть даже все лондонские ювелиры кинутся сейчас к ним с полными мешками обручальных колец, им уже не успеть их спасти!
Битву надо выиграть тут же, на поле сражения – и что же делает наш герой? Что-то осенило его! Ибо кто еще мог вспомнить о таких резервах в тылу? Что он делает, не видно никому; видно только, что копна черного шелка возбужденно протестует, сотрясается, как от бури, и – смиряется; и вот, как будто нависавшая туча вдруг разверзлась, и в ответ на его мольбу небеса послали ему дар; он протягивает эмблему взаимного их согласия, и венчание продолжается. «Кольцом этим обручаю тебя».
Молитву совершают, их благословляют. На благо или на зло, но все свершилось. Имена их записаны в книге; направо и налево летят монеты; они благодарят священника и кланяются ему; его привычная безучастность сменяется учтивой монашескою улыбкой; церковный сторож отстраняет зевак с их дороги; жених и невеста расточительно забрасывают его золотом; захлопываются дверцы кареты; кучера трогают, действие кончается; все счастливы.
ГЛАВА XXX,
которая прославляет завтрак
А спустя минуту невеста заливается слезами так, словно она растопилась в одном из источников Дианы-Девственницы от объятия Бога-Солнца. Она самоотверженно вела себя под комедийною маской, покамест занавес не опустился, а теперь она плачет, заливается слезами. Наберись же терпения, о пылкий юноша! Ты призван быть героем. Для бедной девочки все это внове, а обязанности вовлекают ее в такие дикие поступки, такой разбой, такие ужасы и непосильные для нее задачи, что она совершенно от всего этого обессилела. До сих пор она была тебе послушна. Будь же снисходителен к ней теперь. Ее слезы – отнюдь не те, что проливают в ее положении обыкновенные девушки. Пока борьба продолжалась, ее нежное личико ни разу не содрогнулось от страха; но увы! Предзнаменования против нее: на безымянном пальце ее появилось нечто вселяющее в нее ужас; это нечто обвилось вкруг ее заветной мечты и сдавило ее в своих тисках, как змея. И вместе с тем она должна любить его, она не властна с ним расстаться. Она должна любить и беречь его, и вбирать в себя источаемый им яд, и чем больше даруемое ей сейчас счастье, тем темнее и беспросветней грядущее.
Подумать только: венчаясь, надеть на палец принадлежащее другой женщине кольцо; не достаточно ли одного этого, чтобы невесте стало не по себе?
О, женщины, пусть вы – амазонки и героини Сарагосы и многих твердынь, – там, где идет сражение и где приходится брать Время за горло. Много ли найдется мужчин, одержимых священным гневом, равным вашему? Ну а вот если одна из вас, и только она, приметила стервятника, кружащего над домом, куда при свете факела ее радостно ведут и где она должна будет жить? Не сожмется разве она тогда в комок, разве не содрогнется от страха?
Что до героя, то, одерживая победу, он не обращает никакого внимания на приметы. Он делает все, что может, чтобы ласкою вынудить у любимой признание. Разве она не принадлежит ему? Разве он не принадлежит ей? Тогда почему же теперь, когда битва уже выиграна, вдруг льются слезы? Неужели она жалеет о том, что содеяно?
Да нет же! Еще раз нет! – решительно говорят ее голубые глаза, и в их прозрачных доверчивых глубинах, сквозь этот хлынувший вдруг летний дождь, проступает неколебимая любовь.
В эту минуту она так хороша, что красота эта повергает его в молчание; смущенно ждет он, пока не окончится этот дождь.
Оставшись в спальне наедине с миссис Берри, Люси излила перед нею душу, и от этого комедийная наперсница переменилась в лице.
– О, миссис Берри! Миссис Берри! Какой это ужас! Какой ужас!
– Милое дитя мое! – Празднично разодетая Берри взглянула на ее палец, где сверкали радость и скорбь. – Совсем позабыла! То-то у меня было какое-то странное чувство, и я не могла понять, отчего! Будто это я и не я без этого кольца. Боже ты мой! Подумать только, до чего же он настойчив! Когда мужчина так упорен, нам с ним не сладить… Упаси бог!
Миссис Берри присела на край кресла, Люси – на край постели.
– А как по-вашему, миссис Берри? Ведь это же ужасно?
– Да уж, случись со мной такое, я бы тоже горевала, милая, – откровенно призналась миссис Берри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204
Руки их соединились; единым потоком течет отныне их кровь. Взоры Адама и Евы обращены к грядущим поколениям. Кто усомнится в их красоте? Чистейшие животворные источники бьют и в той, и в другой груди.
А потом руки их разъединяются, и невозмутимый священник говорит мужчине, чтобы он надел женщине на безымянный палец кольцо. Мужчина запускает руку в карман, потом – в другой, вынимает ее и начинает рыться во всех карманах. Он вспоминает, что стал нащупывать кольцо, гуляя по парку, и нащупал его тогда в жилетном кармане. А сейчас он вынимает из кармана пустую ладонь. И на него страшно взглянуть!
Хоть ангелы и улыбаются, дьяволы не смеются! Священник медлит. Копна черного шелка замирает. Тот, что укрыт ее тенью, из сияющего петушка превращается в удивленного воробья. Вопросительно воззрились глаза; губам нечего им ответить. Время зловеще потрясает своей цепью, и в наступившей тишине явственно слышен его ядовитый смешок.
Как, неужели, по-вашему, герою суждено потерпеть поражение в первой же битве? Взгляните на часы! Осталось всего семь минут, и назначенный час пробьет! Старик уж, верно, поднимает обе руки свои, чтобы извергнуть пламя, и его удар разъединит их в последний миг, когда союз их так близок. Пусть даже все лондонские ювелиры кинутся сейчас к ним с полными мешками обручальных колец, им уже не успеть их спасти!
Битву надо выиграть тут же, на поле сражения – и что же делает наш герой? Что-то осенило его! Ибо кто еще мог вспомнить о таких резервах в тылу? Что он делает, не видно никому; видно только, что копна черного шелка возбужденно протестует, сотрясается, как от бури, и – смиряется; и вот, как будто нависавшая туча вдруг разверзлась, и в ответ на его мольбу небеса послали ему дар; он протягивает эмблему взаимного их согласия, и венчание продолжается. «Кольцом этим обручаю тебя».
Молитву совершают, их благословляют. На благо или на зло, но все свершилось. Имена их записаны в книге; направо и налево летят монеты; они благодарят священника и кланяются ему; его привычная безучастность сменяется учтивой монашескою улыбкой; церковный сторож отстраняет зевак с их дороги; жених и невеста расточительно забрасывают его золотом; захлопываются дверцы кареты; кучера трогают, действие кончается; все счастливы.
ГЛАВА XXX,
которая прославляет завтрак
А спустя минуту невеста заливается слезами так, словно она растопилась в одном из источников Дианы-Девственницы от объятия Бога-Солнца. Она самоотверженно вела себя под комедийною маской, покамест занавес не опустился, а теперь она плачет, заливается слезами. Наберись же терпения, о пылкий юноша! Ты призван быть героем. Для бедной девочки все это внове, а обязанности вовлекают ее в такие дикие поступки, такой разбой, такие ужасы и непосильные для нее задачи, что она совершенно от всего этого обессилела. До сих пор она была тебе послушна. Будь же снисходителен к ней теперь. Ее слезы – отнюдь не те, что проливают в ее положении обыкновенные девушки. Пока борьба продолжалась, ее нежное личико ни разу не содрогнулось от страха; но увы! Предзнаменования против нее: на безымянном пальце ее появилось нечто вселяющее в нее ужас; это нечто обвилось вкруг ее заветной мечты и сдавило ее в своих тисках, как змея. И вместе с тем она должна любить его, она не властна с ним расстаться. Она должна любить и беречь его, и вбирать в себя источаемый им яд, и чем больше даруемое ей сейчас счастье, тем темнее и беспросветней грядущее.
Подумать только: венчаясь, надеть на палец принадлежащее другой женщине кольцо; не достаточно ли одного этого, чтобы невесте стало не по себе?
О, женщины, пусть вы – амазонки и героини Сарагосы и многих твердынь, – там, где идет сражение и где приходится брать Время за горло. Много ли найдется мужчин, одержимых священным гневом, равным вашему? Ну а вот если одна из вас, и только она, приметила стервятника, кружащего над домом, куда при свете факела ее радостно ведут и где она должна будет жить? Не сожмется разве она тогда в комок, разве не содрогнется от страха?
Что до героя, то, одерживая победу, он не обращает никакого внимания на приметы. Он делает все, что может, чтобы ласкою вынудить у любимой признание. Разве она не принадлежит ему? Разве он не принадлежит ей? Тогда почему же теперь, когда битва уже выиграна, вдруг льются слезы? Неужели она жалеет о том, что содеяно?
Да нет же! Еще раз нет! – решительно говорят ее голубые глаза, и в их прозрачных доверчивых глубинах, сквозь этот хлынувший вдруг летний дождь, проступает неколебимая любовь.
В эту минуту она так хороша, что красота эта повергает его в молчание; смущенно ждет он, пока не окончится этот дождь.
Оставшись в спальне наедине с миссис Берри, Люси излила перед нею душу, и от этого комедийная наперсница переменилась в лице.
– О, миссис Берри! Миссис Берри! Какой это ужас! Какой ужас!
– Милое дитя мое! – Празднично разодетая Берри взглянула на ее палец, где сверкали радость и скорбь. – Совсем позабыла! То-то у меня было какое-то странное чувство, и я не могла понять, отчего! Будто это я и не я без этого кольца. Боже ты мой! Подумать только, до чего же он настойчив! Когда мужчина так упорен, нам с ним не сладить… Упаси бог!
Миссис Берри присела на край кресла, Люси – на край постели.
– А как по-вашему, миссис Берри? Ведь это же ужасно?
– Да уж, случись со мной такое, я бы тоже горевала, милая, – откровенно призналась миссис Берри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204