Он не считал развод возможным вариантом (по крайней мере, не для главы семейства Бротонов), и потому если в браке он окажется несчастным, то страдать ему до самой смерти. Короче говоря, он и сам не подозревал, насколько честным и порядочным человеком он был. И оттого его еще больше беспокоило, что он может влюбиться в женщину, которая хоть и не окажется какой-нибудь поп-дивой или акробаткой-наркоманкой, но все же не оправдает надежд его матери.
И потому не без легкой меланхолии пару дней спустя Чарльз позвонил Эдит и снова пригласил ее на свидание.
Глава четвертая
К моему изумлению, очень скоро известие о том, что Эдит и Чарльз встречаются, стало привлекать все больше внимания. Разделы светских сплетен, у которых не нашлось новостей получше, подхватили эту историю, и в их однообразных статьях о том, что самые модные люди едят по выходным, или носят в Париже, или чем они занимаются на Рождество, фигурировал теперь и роман Чарльза и Эдит. В то время публика следила за жизнью звезд разинув рот, а так как настоящих звезд для удовлетворения спроса вечно не хватает, то журналисты – даже в менее алчные времена, чем девяностые годы нашего века, – вынуждены вытаскивать на свет божий утомленных светских львиц и бывших телеведущих, чтобы как-то заполнить пробел. По иронии судьбы, именно заурядность Эдит сыграла ей на руку. Кто-то увидел ее Золушкой наших дней, обыкновенной работающей девушкой, вдруг оказавшейся в стране своей мечты, и в одном из воскресных выпусков опубликовал очерк, озаглавленный «Эдит Лэвери – новое открытие». К очерку прилагались несколько крупных и очень ярких фотографий.
Она тут же вошла в моду. Сперва ее злило, что ее постоянно представляют как девушку, отчаянно стремящуюся повысить свой социальный статус, но постепенно, когда изначальная причина интереса прессы скрылась под наплывом статей в модных журналах, разнообразных церемоний вручения наград и приглашений на телевидение, Эдит вошла во вкус, внимание ей понравилось. Ситуация, когда за вами охотятся папарацци, соблазнительна тем, что постепенно вам начинает казаться, что, раз стольких людей интересует ваша жизнь, ваша жизнь действительно интересна, и Эдит хотелось верить в это не меньше, чем всем остальным. Конечно – и я подозреваю, неизбежно, – она все реже вспоминала, что становится все популярнее только из-за того, что так внезапно стала популярна. Однажды я присутствовал на благотворительном обеде, куда ее пригласили вручать награду от какой-то желтой газетки, и помню, как она потом критиковала остальных ведущих – какие ужасные все эти спортивные комментаторы и гуру из мира моды, зачем их вообще пригласили? Я заметил, что даже самый непритязательный спортивный комментатор так или иначе заработал свою славу, чего нельзя сказать о ней. Эдит улыбнулась, но я понял, что она обиделась на меня. Она очень рано, опасно рано начала верить собственной славе.
Все эти фотоснимки и строчки в светской хронике показывали, что, загадочным образом, она начала одеваться лучше и дороже, чем раньше. Не знаю уж, как ей это удавалось, но не думаю, что на этом этапе она уже брала деньги у Чарльза. Возможно, она заключила одну из тех сделок, когда дизайнеры одалживают вам одежду на вечер, если есть вероятность, что вы попадете в газеты. А может, раскошелилась миссис Лэвери. Если у нее были на это деньги, она точно не стала бы возражать.
Все это время я видел Эдит значительно реже. Сейчас я уже не уверен, продолжала ли она работать на Милнер-стрит, но скорее да, потому что она была не из тех, кто считает цыплят до наступления осени. И все-таки ей определенно теперь было с кем проводить обеденные перерывы. Но однажды, в марте следующего года, через несколько месяцев после того, как она начала встречаться с Чарльзом, я увидел ее на углу Остралиан, она ела сандвич с тунцом, и, купив себе выпить, я подошел к ее столику.
– Привет, – сказал я. – Можно к тебе присоединиться или ты предаешься уединенным размышлениям?
Она подняла на меня взгляд и удивленно улыбнулась:
– Садись. Ты-то мне и нужен.
Она была рассеянна и серьезна и совсем не похожа на непроницаемую блондинку, к которой я привык.
– Что нового?
– Ты, случайно, не собираешься к Истонам в следующие выходные?
– Нет. А надо?
– Было бы жутко удобно, если бы собирался.
– Ну, ничего другого у меня не запланировано. Я, наверное, могу просто позвонить и напроситься в гости. А зачем?
– Мать Чарльза устраивает званый ужин в Бротоне в субботу, и я хочу, чтобы там были и мои люди. Мне кажется, Дэвид и Изабел не отказались бы.
– Шутишь?
– Именно. Ты мне нужен, чтобы их немного успокоить. Чарльзу ты нравишься.
– Чарльз меня не знает.
– Ну, он тебя видел, по крайней мере.
Я понимал, что ее тревожит. Она устала быть невидимкой. Быть постоянно в окружении людей, которые, не задумываясь, решают, что, если бы она стоила знакомства, они бы уже были знакомы. Ей нужен был знакомый, которого не нужно было бы представлять Чарльзу.
– Я приеду, если Изабел сможет оставить меня ночевать.
Она кивнула с благодарностью:
– Я бы предложила тебе остановиться в Бротон-Холле, если бы могла.
– Изабел мне бы этого в жизни не простила. Ты их раньше приглашала?
– Нет. – Заметив мое удивление, она пожала плечами. – Я сама там была буквально несколько раз, всегда по какому-то конкретному поводу и только на одну ночь, и ты же знаешь, какие они…
Я знал. Мне достаточно было вспомнить горящие глаза Дэвида в Аскоте, чтобы все прекрасно понять.
– Ну и как оно вообще? Про вас постоянно пишут в газетах.
Она покраснела. Вот глупышка!

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17