И извлекла из этой истории урок. Нет, меня больше не проведешь. Ты не представляешь, как этот тип – я говорю о Брэде – вел себя со своей женой!
– И все-таки будь осторожна и не попадись в капкан еще раз, – отозвалась Вирджиния и уткнулась в какие-то бумаги.
Марти твердо решила выкинуть на сегодня Брэда из головы. У нее все же отыскалось несколько неотложных дел, и ей не следовало отвлекаться. Никаких посторонних мыслей, внушала она себе, изо всех сил прогоняя прочь воспоминания о его кустистых бровях и насмешливых голубых глазах. Надо же – запомнил ее слова и повторил их в самый что ни на есть подходящий момент. «Сердечко уже трепыхается в груди, точно попавшая в силки птичка…» Надо признать, что чувство юмора у него есть, хотя юмор этот пошл и грубоват, как и он сам… Впрочем, ему сейчас так нелегко. Ведь предстоящее судебное разбирательство – вещь малопривлекательная.
Брэд, казалось, был заранее уверен в том, что тест на кровь снимет с него все подозрения. Он, конечно, не до конца разобрался во всех тонкостях лабораторных анализов, однако твердо усвоил главное: его слова о том, что он не является отцом Шэрил, скоро получат документальное подтверждение. Мартина понимала, что подсознательно она тоже полагает, что он тут ни при чем. Он уже убедил ее в этом, и теперь она размышляла над тем, что же на самом деле произошло. Может быть, с Лидией встречался какой-то проходимец, выдававший себя за Брэда Макинтоша? Надо не забыть показать ей фотокарточку Брэда, это почти наверняка поможет распутать клубок противоречий.
Мартина вздохнула и попыталась вновь сосредоточиться на работе, но тут же вспомнила слова Вирджинии о Гарри и загрустила.
Гарри! Да он совершенно не походил на Брэда, если, конечно, не считать того, что тоже пытался принудить ее делать то, чего она терпеть не могла. Ни в какие походы он ее, правда, не таскал, но зато с упорством маньяка требовал, чтобы она научилась вкусно готовить. И Марти честно пробовала читать поваренную книгу и стряпать какие-то немыслимые по сложности кушанья.
Но угодить Гарри ей все же не удавалось. Он всякий раз сокрушенно покачивал головой, мрачно благодарил за обед и уходил к себе в комнату. А еще он объяснял ей, как следует одеваться, и вечно водил в свои любимые рестораны, где ей совсем не нравилось. И пьесы они смотрели только те, что были в его вкусе…
Марти почти никогда не спорила с ним, потому что ей страшно не хотелось расстраивать его.
Да, она вечно уступала и в конце концов стала чувствовать себя чем-то вроде половичка у двери. Гарри был такой красивый, такой умный, такой сильный, что ей казалось – он всегда знает, как лучше. Иногда он говорил, что любит ее, и тогда она была счастлива и тоже думала, что любит его. Ах, эти властные мужчины! Какое множество женщин подпадало под их влияние!
Спустя несколько месяцев жизни с Гарри Мартине страшно надоело играть роль шахматной фигурки, которую мужская рука передвигает по доске жизни туда, где этой фигурке следует – по мнению мужчины – в данный момент находиться.
Марти смотрелась в зеркало и не узнавала себя. Женщина, глядевшая на нее, была одета не так, как привыкла одеваться Мартина Вудс, причесана не так, как обычно причесывалась Мартина Вудс… Короче говоря, Мартина Вудс могла вот-вот попросту исчезнуть.
Поняв, в чем дело, она попыталась изложить свое открытие Гарри. Несколько часов она втолковывала ему, что нельзя пытаться полностью переделать ее, что она тоже личность и что у нее тоже есть свои вкусы и пристрастия. Гарри все это время молчал. Он ровным счетом ничего не понял, и, когда это стало очевидно, Марти отбросила все церемонии и сказала:
– Я не желаю больше встречаться с тобой. Никогда!
Он собрал свои вещи и ушел, будучи уверенным, что она свихнулась, ибо нормальная женщина ни за что бы не отказалась от такого подарка судьбы, как он, Гарри. Мартине же после его ухода так полегчало, что она даже разрыдалась от счастья. Она получила хороший урок и навсегда запомнила его, и потому Брэду ни за что не удастся завлечь ее в свои сети.
Может, он и не отец ребенка Лидии, но зато от него ушла жена, которая, судя по всему, тоже захотела самостоятельности. Нет-нет, никаких мыслей о Гарри и Брэде… во всяком случае до конца рабочего дня.
Покончив с делами, Марти сочла своим долгом сообщить об этом Вирджинии, но приятельница лишь саркастически усмехнулась – мол, знаю-знаю, что у тебя сейчас на уме.
Было еще солнечно и тепло, когда Марти, распрощавшись с сослуживцами, вышла из офиса на улицу, и ей стало не по себе при одной только мысли о предстоящей поездке в переполненном автобусе. Она неспешно шагала по тротуару, направляясь к остановке, когда до нее донесся резкий автомобильный гудок. Сначала она не обратила на него внимания, потому что по Сан-Франциско колесит множество машин, время от времени издающих пронзительные сигналы, но потом ее громко окликнули по имени, и она сразу же узнала этот голос.
Вообще-то она не обязана была узнавать голос человека, с которым встречалась всего три раза в жизни, и Мартина решила идти дальше, не обратив на Брэда никакого внимания, тем более что он не смог бы преследовать ее на своей старенькой «Вольво», потому что машина была развернута в другую сторону, не в ту, куда направлялась Марти. Правда, он может просто побежать за ней по тротуару.
– Марти! – раздалось совсем близко.
Он был уже совсем рядом, прямо за ее спиной. Значит, он выскочил из машины, припарковав ее в неположенном месте, и все-таки пошел за ней. Она медленно обернулась, постаравшись придать лицу надменное выражение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73