Закуривают как в прошлый раз, то есть в той же последовательности, с той лишь разницей, что на этот раз ХХ не повторяет манипуляций с двумя коробками спичек. Поудобнее усаживаются на стульях. С этого момента оба находятся под явным воздействием алкоголя, особенно ХХ.) Эх, Новый год... Вот как все поворачивается... Помню, был я еще малым парнишкой, пас коров, яйца из вороньих гнезд таскал, босиком в школу бегал. Только по осени: весной в поле работа была, а зимой холодно... Потом отец в город перебрался. А дед с бабкой остались. Бедовали они страшно, а все равно остались. Чудной народ эти старики, захотели остаться. Любили, видать, эту свою беду.
АА. Не мне их судить.
ХХ. А я не люблю. (Ударяет себя кулаком в грудь.) Не люблю, хоть ты меня бей.
АА. Кто же ее любит.
ХХ. И отец мой не любил. Так не любил, что все пропивал. А потом еще пуще не любил. Потому и пил снова. А я вот не пью.
АА. И правильно.
ХХ. Потому что не люблю. Я иметь люблю. Как держу, то мое. А как отпущу, то и упущу. Что, не так?
АА. Совершенно справедливо.
ХХ. Если работаешь, то и заработаешь. А сколько заработаешь, столько и наживешь. Так или нет?
АА. Логично.
ХХ. Только я иной раз думаю: а на кой мне это все.
АА. Что все?
ХХ. Ну, то, что имею. В землю ведь с собой не заберешь. На небо с этим меня не впустят, а в аду тесновато будет. Тогда на кой мне так мучиться?
АА. Но ты же сам хочешь.
ХХ. Так-то оно так, но я-то что с этого имею? Только здоровье гублю, а радости никакой. Ни тебе выпить, ни покурить... Вот разве что твоих.
АА (пододвигая к нему пачку сигарет). Да ты кури, пожалуйста.
ХХ. Награди Господь. (Берет сигарету, но тут же бросает ее на стол.) Ну, скажи, ради кого это все, для чего...
АА. А дети? Построишь дом, оставишь его детям... Все для детей.
ХХ. А они кому оставят?
АА. Своим детям.
ХХ. Ага. (Пауза.) И как же это кончится?
АА. Никак не кончится, почему должно кончаться.
ХХ. Но как же так, без конца?
АА. Видимо, без конца.
ХХ. Хм, значит без конца, говоришь... Тогда на кой нужно было это начало?
АА. Ты задаешь мне слишком трудные вопросы. Даже у Шопенгауэра были подобные сомнения.
ХХ. У кого?
АА. У Шопенгауэра.
ХХ. Еврей?
АА. Не обязательно.
ХХ. Нет, мне так не нравится. Раз есть начало, должен быть и конец. А то начало тогда тоже, не того... Конца не видать, начало - ни к черту, а я тут вкалываю, и нет мне от этого никакой радости. Ни в кино, ни к бабам... Думаешь, мне легко так?
АА. Я так вовсе не думаю.
ХХ. Тебе легко орать, а вот попробовал бы пожить, как я... (Все больше жалея себя.) Ты знаешь, как я тут живу? Как собака!
АА. Да нет, не преувеличивай.
ХХ (ударяя кулаком по столу). Не перечить мне! Именно, как собака. Сам же только что говорил!
АА. Если не ошибаюсь, речь шла скорее о...
ХХ (наклонившись к АА, доверительно). Иди-ка сюда. Скажу что-то.
АА. Слушаю тебя.
ХХ. Поближе. (Кладет руку на плечо АА и притягивает его к себе, пока их головы не соприкасаются. Шепчет страстно, доверительно.) ...И был прав.
АА (тоном преувеличенной светской любезности). Да не может быть...
Оба возвращаются в прежнее положение.
ХХ (приложив палец к губам). Тсссс... (Кричит.) Как собака! У собак жизнь и то лучше, им хоть вкалывать не надо. Разве это жизнь? Ну, скажи, разве это жизнь?
АА. С биологической точки зрения...
ХХ. Жизнь это или нет?
АА. Как посмотреть.
ХХ (разрешая спор). Не жизнь это. Налей!
АА. Может, пока воздержаться.
ХХ. Нет! Я пью первый раз, как сюда приехал. Что, разве мне не положено, а?
АА. Несомненно. (Наливает, чокаются, выпивают.)
ХХ. А-а-а, ладно... Загадаю тебе загадку.
АА. Давай.
ХХ. Что такое - есть, а нету.
АА. Постой... Есть...
ХХ. ...А нету. (Хихикает.)
АА. Есть, а нету... Есть, а нету... Не знаю.
ХХ. Ну, отгадай.
АА. Нет, для меня это слишком сложно. (ХХ тычет себя пальцем в грудь.) Ты?
ХХ. Я.
АА. Есть...
ХХ. ...А нету. Здорово, да? (Разражается смехом.)
АА. Что - есть?
ХХ (переставая смеяться, с угрозой). А ты думаешь, у меня нет?
АА. А что, разве есть?
ХХ. Думаешь, я голодранец?! Мой отец был голодранцем, мой дед был голодранцем, а уж я - нет! Сейчас докажу тебе... (Пытается встать, опираясь руками о стол.)
АА. Оставь, не нужно. (Кладет руку на плечо ХХ и заставляет его снова сесть.)
ХХ. Могу себе позволить! Официант! (Широкий жест над столом.) Я плачу!
АА. Набрался. (Пауза. ХХ молчит, опустив голову, АА смотрит на лампочку.) Что ж такое со светом... (Пауза. ХХ встает и, покачиваясь, идет к раковине.)
ХХ. Зажги свет.
АА. Горит.
ХХ. Ага... (ХХ в полумраке ищет раковину.) Что горит...
АА. Свет.
ХХ. Ага... А чего горит, если темно.
АА. Потому что погас. (ХХ находит, наконец, раковину, сует голову под кран и обливает ее водой.) ...Но любопытно, однако, отчего он погас. Должен бы уже зажечься.
ХХ (из-под крана). Новый год, Новый год!
АА. Да что-то слишком долго.
ХХ. Может, лампочка...
АА встает на стул со свечой в руке. Осматривает лампочку, поднеся к ней свечу.
АА. Нет, лампочка в порядке. (Слезает со стула, идет к двери, приоткрывает ее, выглядывает в коридор.) Повсюду темно. Пробки, что ли, перегорели... (Закрывает дверь, возвращается, ставит подсвечник на стол.) Скоро свеча догорит и окажемся во тьме.
ХХ (передразнивая АА). И окажемся в дерьме.
АА. Очень остроумно...
ХХ закрывает кран, отфыркиваясь, вытирает ладонями лицо.
ХХ. Что, не нравится?
АА. Нет.
ХХ. Может, и я тебе не нравлюсь?
АА. Нет.
ХХ. Тогда чего ты тут со мной сидишь?
Пауза.
АА. Существенный вопрос.
ХХ. Я тебя сюда не звал.
АА. В самом деле.
ХХ. Ты сам навязался. (Пауза. ХХ садится на стул, на этот раз с левой стороны стола.) Ну, скажи, чего ты тут со мной сидишь?
АА (садясь на правый стул). За столом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20