АНАТОЛЬ. Правда.
ПСИХИАТР. И правда, что больше не поджигаете?
АНАТОЛЬ. Тоже правда.
ПСИХИАТР. А почему?
АНАТОЛЬ. Потому что уже не хочется.
ПСИХИАТР. Но тогда почему поджигали раньше?
БАРТОДИЙ. Его бесполезно спрашивать. Он ничего вам не объяснит.
ПСИХИАТР. Это почему же?
БАРТОДИЙ. Потому что он - дух.
ПСИХИАТР. Извините, я на минутку.
Психиатр встает и идет к выходу. Анатоль также встает и преграждает ей путь. Психиатр возвращается и снова садится. Анатоль садится.
Я так рада, что вы ко мне пришли. Ваш случай чрезвычайно интересен. Честное слово - чрезвычайно.
БАРТОДИЙ. Вы думаете - мы сумасшедшие?
ПСИХИАТР. С чего вы взяли! Я лишь хотела сказать, что случай интересен с точки зрения науки. В высшей степени поучителен. (К Анатолю.) Так значит, вы дух?
АНАТОЛЬ. Более или менее.
ПСИХИАТР. Ага. (К Бартодию.) А вы?
БАРТОДИЙ. Я - нет. Я абсолютно нормальный.
ПСИХИАТР. Ну, конечно, конечно. Вы абсолютно нормальный. А что вас с ним связывает?
БАРТОДИЙ. Он мне является.
ПСИХИАТР. Давно?
БАРТОДИЙ. Да уже года два.
ПСИХИАТР. Вернемся к поджогам. Вы его поймали с поличным?
БАРТОДИЙ. То есть, как?
ПСИХИАТР. Вы видели, что он поджигал? Он был вам виден в момент поджога?
БАРТОДИЙ. Нет.
ПСИХИАТР. Тогда откуда вам известно, что поджигал именно он?
БАРТОДИЙ. А кто?
ПСИХИАТР. Быть может - вы сами.
БАРТОДИЙ. Я не сумасшедший, чтобы поджигать собственный дом. И, кроме того, он же сам признался.
ПСИХИАТР. А были, кроме поджогов, еще какие-нибудь акты агрессии по отношению к вам?
БАРТОДИЙ. Он душил меня.
ПСИХИАТР. Часто?
БАРТОДИЙ. Чуть не каждую ночь. А как-то раз чуть совсем не удушил, я потом целую неделю дышать не мог.
ПСИХИАТР. Астматичность. Что еще?
БАРТОДИЙ. Сталкивал меня с лестницы.
ПСИХИАТР. Классика. И вы что-нибудь сломали?
БАРТОДИЙ. Один раз только. Кажется, ногу.
ПСИХИАТР. Великолепно. А тогда вы его видели? Когда он вас душил или сталкивал. Он был вам виден в момент душения или сталкивания с лестницы?
БАРТОДИЙ. Нет. Он душил меня и сталкивал заочно.
ПСИХИАТР. Превосходно. Когда это было?
БАРТОДИЙ. Уже давно.
ПСИХИАТР. А точнее?
БАРТОДИЙ. Началось лет девять тому назад. Может, десять...
ПСИХИАТР. А когда прекратилось?
БАРТОДИЙ. Точно сказать трудно.
ПСИХИАТР. Почему трудно?
БАРТОДИЙ. Потому что сначала это происходило почти ежедневно, чуть не каждую ночь, а потом все реже и реже, пока не прекратилось совсем.
ПСИХИАТР. Когда же вас душили или сталкивали с лестницы в последний раз?
БАРТОДИЙ. Да не помню.
ПСИХИАТР. Ну, хоть приблизительно.
БАРТОДИЙ. Наверное, лет семь уже.
ПСИХИАТР. И лишь потом вы стали его видеть?
БАРТОДИЙ. Да, но тоже не сразу.
ПСИХИАТР. Когда же вы увидели его впервые?
БАРТОДИЙ. Так, как вижу сейчас?
ПСИХИАТР. Да.
БАРТОДИЙ. Если по-настоящему, то лишь в тот раз, когда он пришел на ужин.
ПСИХИАТР. Ага, на ужин. А как это произошло?
БАРТОДИЙ. Я его пригласил.
ПСИХИАТР. Естественно. А если подробнее?
БАРТОДИЙ. Я сказал жене, что хорошо бы кого-нибудь пригласить и пригласил его.
ПСИХИАТР. Так вы женаты?
БАРТОДИЙ. Да.
ПСИХИАТР. Давно?
БАРТОДИЙ. С тысяча девятьсот пятьдесят третьего года.
ПСИХИАТР. А ваша жена тоже его видела?
БАРТОДИЙ. Что вы. Она и не знает, что я его пригласил.
ПСИХИАТР. Но вы же сказали...
БАРТОДИЙ. Только так, вообще. Она слушает все, что я ей говорю, но не говорю ей всего.
ПСИХИАТР. Ага. А я могла бы с ней побеседовать?
БАРТОДИЙ. Нет.
ПСИХИАТР. Почему?
БАРТОДИЙ. Еще подумает, что я сумасшедший. Она и так тревожится обо мне.
ПСИХИАТР. Что было на ужин?
БАРТОДИЙ. Макароны.
ПСИХИАТР. И как прошел ужин, удачно?
БАРТОДИЙ. Какое там удачно. Он должен был прийти в восемь, пришел только в полночь. Жена легла уже спать, я все ждал. Явился в моем халате и в моих шлепанцах. Притащился, уселся на диван и спросил, нет ли по телевидению какой-нибудь ночной программы. Вот и все.
ПСИХИАТР. Однако все же пришел.
БАРТОДИЙ. Пришел, но поздно.
ПСИХИАТР. И заговорил.
БАРТОДИЙ. Заговорил, но о чем!
ПСИХИАТР. Итак, подведем итоги. Сначала он совершал по отношению к вам акты агрессии, но был тогда невидим. Затем акты агрессии постепенно прекратились, зато вы начали его видеть. Так?
БАРТОДИЙ. Так.
ПСИХИАТР. Иными словами, - приступы удушья, страхи на лестнице вы ощущали все реже, пока не перестали ощущать их совсем. Вместо этого возникли галлюцинации, нейрооптические феномены в сочетании со слуховыми миражами. Между прекращением астматических недомоганий, состояния страха и возникновением галлюцинаций был перерыв, то есть - промежуточная фаза.
БАРТОДИЙ. Так получается.
ПСИХИАТР. Первая стадия началась девять, а может быть, даже десять лет тому назад, и длилась около двух лет. Вторая, переходная, началась семь лет назад и продолжалась дольше всего, а именно - около пяти лет. На второй стадии вы не испытывали никаких серьезных недомоганий, кроме легкой мании преследования, умеренных слуховых миражей, незначительного нарушения двигательной функции, периодических перебоев пространственно-временной координации и некоторого ослабления памяти. И лишь в третьей фазе возникли галлюцинации и сильные слуховые миражи. Эта третья фаза длится по сей день.
БАРТОДИЙ. Все правильно.
ПСИХИАТР. Не совсем. Есть кое-что, чего я понять не могу. Но прежде, чем мы приступим... Как бы вы характеризовали ваши отношения с момента того - ну, скажем, - ужина?
БАРТОДИЙ. Да просто - тоска зеленая.
ПСИХИАТР. Больше никаких страхов не ощущаете?
БАРТОДИЙ. Да что вы! Он даже стучать уже престал. Только бродит по дому, даже днем, и ничего не делает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20