И Фэн больше тревожил чувства. Ах, если бы…
Нет. Даже думать об этом нет смысла. Найна мысленно встряхнулась и, лишь бы не молчать, спросила:
– А вы? Вас баловали?
В отражении в окне она увидела, как его лицо вдруг помрачнело. Затем он медленно потянулся, будто кот, готовый броситься на добычу. Но ответил он лишь:
– Нет, не баловали.
Ясно, большего из него сейчас не вытянуть. Человеку ее профессии легко отметить предел коммуникабельности. Он сказал, что хотел. И она тоже. Оставаться ей было незачем.
Так почему же она не пыталась встать? Потому ли, что ее приковало любопытство, вызванное его противоречивостью? Он чем-то напоминал ей отца, который считал, что люди, менее преуспевшие, чем он сам, обязаны ему послушанием. При этом невысоко ценил атрибуты успеха. Ей было интересно узнать, как Фэн добывает хлеб насущный. И что привело его на этот поезд. Но если спросить, ее интерес, вероятно, покажется ему… ну, не совсем поверхностным, а ведь это совершенно не соответствует действительности.
Впрочем, она была вынуждена признать, что как образец мужской психологии он представлял огромный интерес.
Только психологии, а, Найна? А физиологии? Ну кого ты дурачишь? – прозвучал у нее в мозгу противный голосок.
– Мне надо идти. – Она безжалостно заглушила этот голосок и встала.
– Неужели надо? А почему? Я что, испугал вас?
– Конечно, нет. Просто я устала.
– Ага. – Он откинул голову назад и уставился на нее возмутительно изучающим взглядом. Карие глаза… все в золотых песчинках, заметила она. Как те авантюриновые бусы, которые она иногда носила. – Что ж, приятного сна, мисс Петрофф. Можно я буду звать вас Найна?
– Я не в состоянии удержать вас от этого, – резко ответила она.
– Именно. А вы можете звать меня Фэн.
– Я не хочу звать вас Фэн, мистер Хардвик.
Он пожал плечами.
– Как вам угодно, мисс Лимон.
К своему удивлению, Найна почувствовала, что уголки ее губ приподнимаются.
– Вы всегда добиваетесь, чтобы последнее слово было за вами? – спросила она, но уже не так кисло.
– Конечно. Есть у меня такой пунктик. – Он лениво улыбнулся в ответ на ее улыбку, а Найна, к своему ужасу, почувствовала, что ее подмывает провести пальцами по этим его полным, сулящим блаженство губам и дальше – по соблазнительной впадинке его подбородка…
– Спокойной ночи, – попрощалась она и поскорее отвернулась. – Возможно, мы больше не увидимся, так что желаю вам благополучно доехать.
– Не сомневайтесь, мы непременно увидимся. – Его низкий насмешливый голос настиг ее, когда она проходила мимо экрана, на который выскочили какие-то две собаки с кошкой. Найна поспешила укрыться в своем купе.
Прошло много времени. Около трех часов ночи она лежала на полке, которую проводник соорудил, разложив оба кресла, и слушала торопливый стук колес. Каскадные горы были уже позади, и теперь, наверстывая потерянное на трудном участке пути время, поезд мчался по бассейну реки Колумбия.
Обычно Найна легко засыпала в поездах: ее убаюкивала постоянная качка. Но на этот раз было совсем иначе – она все вспоминала этого отвратительного мужлана. Он обладал какой-то удивительной способностью приковывать к себе мысли. Никто другой в ее жизни так не мог. Не то чтобы в ее жизни был кто-то другой, если не считать тех женихов, которых ее отец приводил на Рождество. Но они в счет не шли.
Найна тяжело перевернулась на бок. Конечно, она встречалась иногда с мужчинами. Просто так. Но каким-то чудом ей удалось дожить до двадцати семи лет, ни разу не потеряв головы от любви. Это какой-то рекорд, подумала Найна. Но она была дочерью Джозефа Петроффа и должна была с большой осторожностью делать ход червонной дамы: она не собиралась становиться ступенькой на пути к верхушке пирамиды для какого-нибудь карьериста.
Поезд замедлил ход и, вздрогнув, остановился. Она заворочалась на полке. Неужели Фэнтон – Фэн – один из них? Из младших, с амбициями, членов правления? Как знать. Но он, казалось, не питал к ней особой приязни, а если, преследуя ее, он держал прицел на брак, то его поведение могло казаться только странным.
Найна рассеянно теребила пальцами пододеяльник. Нет, Фэн ее, кажется, все-таки не преследовал. Что-то в нем говорило о том, что он заядлый холостяк.
Ага. Она почесала ухо. Внезапно мысль, еще неопределенная, зародилась у нее в голове. Найна не стала додумывать эту мысль, потому что чутье ее никогда не обманывало и она чувствовала опасность. Ни за что на свете она не позволит себе связываться с этим мужчиной. Пусть даже ей придется сидеть взаперти у себя в купе…
Она лелеяла это намерение до тех пор, пока аромат свежего кофе не поманил ее к завтраку. Напрасно она тревожилась: Фэна не было и в помине. Или он уже успел позавтракать, или вообще не собирался.
Покончив с завтраком, Найна зашла в салон, но не нашла Фэна и там, и тогда – впервые с прошедшего вечера – ей стало легче. Наверное, он все-таки сошел с поезда в Уайтфише или в Спокане. Она тряхнула головой и уселась наслаждаться видом покрытых льдами Скалистых гор, величественные белые вершины которых пробивались сквозь облака. Ей не надоедало снова и снова видеть их, хотя в эту поездку облака казались слишком темными и тяжелыми.
После обеда, оставив позади гористый Айдахо, поезд подъехал к станции Гавр в Монтане, и Найна была уверена, что может спокойно сойти с остальными пассажирами, чтобы размять ноги и подышать воздухом.
Ее заинтересовал тут же попавшийся на глаза начищенный до блеска огромный черный паровоз. Она внимательно прочла надпись и узнала, что это один из последних паровозов, ходивших по Великой северной дороге.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27