Сарина не сомневалась, что второй раз она уже не сбежит.
Когда ее сердце перестало так бешено биться и дыхание восстановилось, она попыталась рассуждать здраво. У Во в Гонконге несколько контор. Возможно, появление его людей на острове вовсе не связано с ней. Это предположение принесло ей некоторое облегчение, но только на мгновение. Ведь с ними могли приехать и другие слуги Во Шукэна, которых она не помнит в лицо. Она может пройти мимо них, не подозревая об этом, но они наверняка узнают ее. Сарина подошла к окну и осторожно выглянула на улицу. Стремление найти работу ушло на задний план. Все, что ей сейчас требовалось, – это надежное укрытие.
Она легла на кровать не раздеваясь и поглядела на два своих платья, которые свисали с веревки, словно обезглавленные женщины. Сарина обхватила себя рукой за шею, нащупала бьющуюся там жилку и подумала: как же легко проститься с жизнью! Протянув руку к столику, она взяла отцовскую Библию и прижала ее к груди. Затем повернулась на бок, свернулась калачиком и закрыла глаза.
Утром она разыщет Мэй и попросит помочь ей спрятаться. Мэй должна помочь – она ведь обещала: они друг другу как сестры. Мэй найдет место, где она будет в безопасности до тех пор, пока… пока…
Сарина заснула с именем сына на губах.
Искомое трехэтажное здание располагалось на улице, похожей на все другие улицы Чайнатауна. Среди покосившихся деревянных домов, в беспорядке лепящихся один к другому, огромный оштукатуренный дом с чистыми стенами и треугольной крышей из отлично подобранной глиняной черепицы, выглядел странно и неуместно. Ставни были выкрашены в ярко-голубой цвет и, контрастируя с неряшливостью других домов, казались частичками летнего неба. Окна закрывали тяжелые занавеси, и пока Сарина поднималась по широким ступеням, решительно игнорируя любопытствующие взгляды прохожих, она заметила, что ткань на них точно того же оттенка, что и ставни.
Хорошо одетый молодой человек, явно англичанин, открыл дверь в тот самый момент, когда она подняла руку, чтобы взяться за дверной молоток. Его лицо было пунцовым, и он нервно теребил свой шелковый шейный платок. Поймав на себе удивленный взгляд Сарины, он остановился, стянул свою широкополую белую соломенную шляпу и поклонился ей.
– Ужасно сожалею, – пробормотал он, снова водрузил шляпу на голову и спустился по лестнице к крытому экипажу, который как раз подкатил к дому.
Сарина хихикнула, гадая, чьего жениха или мужа она смутила тем, что явилась невольной свидетельницей его ухода из борделя в шесть часов утра. В волнении он забыл как следует захлопнуть за собой дверь, и Сарина немедленно воспользовалась этим. Она ступила в огромный холл, из которого вели двери в несколько маленьких гостиных. Когда ее глаза привыкли к полутьме, Сарина удивленно вскрикнула.
Казалось, весь дом окрашен в ярко-голубой цвет, создавая у вошедшего ощущение невесомости и полета в безоблачном небе. Стены были затянуты голубым шелком, и одну комнату от другой отделяли занавеси из нанизанных на нити фарфоровых бусин. Маленькие бронзовые настенные лампы с абажурами из голубого шелка погружали помещение в нежный полумрак. Низкие голубые кушетки и широкие кресла с такой же обивкой располагались вокруг квадратных белых лакированных столиков, стоящих на бело-голубых шелковых коврах. Единственным исключением из сине-белой гаммы являлись голубые фарфоровые вазы в форме тыквы с букетами из серых ивовых веток, желтых роз и гвоздик.
Все в этом интерьере навевало покой. Уличный шум не проникал сюда, и дом, казалось, являл собой островок спокойствия, предлагавший мир и радость любому, кто, устав от потрясений и жестокости окружающей жизни, войдет в эту дверь.
– Вы кого-то ищете?
Сарина обернулась, услышав за спиной цоканье каблуков. В дверях стояла поразительно красивая девушка в узком синем платье, плотно облегавшем каждый изгиб ее стройного, соблазнительного тела. Густые каштановые волосы были убраны наверх в замысловатую прическу и украшены синими шелковыми цветами, а веки ее холодных серых глаз оттенены в тон платью.
– Вы уверены, что не перепутали адрес? – поинтересовалась девушка, демонстративно оглядывая поношенное и испачканное муслиновое платье Сарины.
– Это дом мадам Блю, не так ли? – вспыхнув от столь неприкрытой грубости, спросила Сарина.
– Да.
– Живет ли здесь девушка по имени Мэй?
Внезапно глаза ее собеседницы сузились, и то, что раньше можно было принять за любопытство, сейчас превратилось в подозрительность.
– Пожалуйста, – заторопилась Сарина, – если она здесь, не могли бы вы ей сказать, что ее спрашивает Сарина.
– Сарина? – переспросила девушка, и выражение ее лица вновь изменилось. – Да, – она кивнула. – Мэй здесь.
– В таком случае не могли бы вы отвести меня к ней? – обрадовалась Сарина.
Девушка помедлила.
– Не думаю, что на вашем месте я хотела бы встретиться с ней, – сказала она наконец. – Боюсь, что сейчас она вас может и не узнать.
– Не понимаю.
– Она плохо себя чувствует. Проводит все время, запершись в своей комнате и, так сказать, мечтая. – Девушка беспомощно всплеснула руками. – Видите ли, Сарина, ваша подруга Мэй не может больше жить без опиума.
– Боже мой, только не Мэй! – воскликнула Сарина.
– Поэтому я и знаю ваше имя, – объяснила красавица. – Мэй не разговаривала ни с кем со дня своего приезда, но ее комната примыкает к моей, и когда она накурится опиума, то видит сны и произносит имена тех, с кем, очевидно, была близка прежде. Она постоянно упоминает ваше имя, так же как и какого-то Чена.
– Вы должны позволить мне повидать ее, – настаивала Сарина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109