– Я советовал бы вам ради сохранения вашей профессиональной репутации особо не распространяться о подобных глупостях. Репутация ученого складывается годами, а развеять ее в прах так легко…Кэтрин посмотрела на Рутерфорда. Джеймс в недоумении выгнул брови и покачал головой: они зря сюда пришли. Он встал:– Большое спасибо, доктор Азиз, за приятную беседу. На этом поприще мы всего лишь любители. Если мы чем-то обидели вас, простите великодушно.Азиз поднялся, подошел к двери и широко распахнул ее. С неприступным видом он молчал, давая понять, что дальнейшие вопросы или реплики неуместны. Кэтрин и Рутерфорд вышли в приемную. Из-за их спин донесся голос Азиза:– Поимандрес, проводите, пожалуйста, наших гостей.Обратившись на прощание к двум ученым, Азиз пожелал им всего хорошего небрежным тоном, с лицом, начисто лишенным теплоты.– Доброго вам дня, доктор Донован, доктор Рутерфорд, рад был встрече с вами.Смуглый копт поднялся из-за стола и улыбнулся им. 62 Кэтрин с недоверием глядела на гладкую панель двери директорского кабинета: закрыв ее за собой, Азиз словно поставил точку в своей прощальной фразе.– Здравствуйте, позвольте представиться: мистер Поимандрес, помощник доктора Азиза.Миниатюрный копт протянул руку Кэтрин. Застигнутая врасплох, она пожала ее:– Рада познакомиться, мистер Поимандрес, я Кэтрин Донован, а это Джеймс Рутерфорд.Рутерфорд поздоровался за руку с Поимандресом.– Привет, рад встрече. Это вам поручено удостовериться, что мы покинули помещение?Поимандрес улыбнулся Рутерфорду. У него было худое, открытое лицо монаха-аскета.– Можно сказать и так. Прошу вас, следуйте за мной.Рутерфорд улыбнулся. Было в этом маленьком смуглом человеке что-то утонченное и в то же время загадочное. По сравнению с враждебным высокомерным Азизом Поимандрес, казалось, излучал доброту и спокойствие. Он миновал секретаршу, притихшую за своим столом, и вышел из приемной. Как только все трое ступили на линолеум мрачного безмолвного коридора, Поимандрес захлопнул дверь в приемную, а затем быстро посмотрел сначала в один конец коридора, потом – в другой, словно желая убедиться, что он пуст.– Вы пришли спросить у доктора Азиза об истоках цивилизации Египта?Кэтрин метнула взгляд на Рутерфорда – Джеймс тоже был явно огорошен вопросом.– Видите ли, просто у нас имеется несколько гипотез и мы хотели побеседовать о них с доктором Азизом. К сожалению, у него не нашлось для этого времени.Поимандрес продолжил разведку:– Доктор Азиз оказался в трудном положении. Он не имеет права теоретизировать.Слова Поимандреса заинтриговали Рутерфорда. Почувствовав, что маленький копт говорит им это неспроста, он спросил:– Мистер Поимандрес, а вы считаете тематику наших вопросов резонной?Медленно-медленно взгляд темных глаз копта поднялся и сфокусировался на лице Рутерфорда.– Доктор Рутерфорд, это напрямую зависит от того, с какой целью вы спрашиваете.– А что означает ваше «с какой целью вы спрашиваете»? – перебила Кэтрин.– Каковы ваши мотивы? Вы ищите славы ученого или… – Копт помедлил секунду. Сверкнув, его глаза скользнули по лицу Кэтрин, будто сканируя ее мозг: какой будет следующая реакция. – Или чего-то другого?По этому проницательному взгляду Кэтрин почувствовала, что в их поиске настал критический момент. Она не понимала, что происходит, но инстинктивно чувствовала, что ее ответ на вопрос копта может все кардинально изменить. «Он понимает. Он на нашей стороне».Кэтрин чувствовала: Поимандрес ждет. Мысленный взор ее вдруг выхватил изображение из частенько публикуемых иероглифических текстов пирамид. Это был зал суда Осириса. Осирису, сидящему во всем своем великолепии на троне, приводят душу недавно усопшего. В руках перед собой он держит весы. На одну чашу он кладет сердце человека, на другую – перо, символизирующее гармонию и искренность. Чисто ли его сердце? Заглянув в глаза Поимандресу, Кэтрин приняла решение:– Мы считаем, что человечество в опасности. Мы думаем, что имела место сознательная попытка исказить исторические записи и скрыть правду о прошлом. Знания, накопленные цивилизацией древних, намеренно скрываются от человечества, но эти знания – единственное, что может его спасти. Если мы не откроем, что знали древние, мы погибнем, как погибли они сами: в результате страшного природного катаклизма. Пирамиды за две с половиной тысячи лет до нашей эры построили не фараоны – это памятники, возведенные людьми, выжившими после Великого потопа.Поимандрес опустил глаза. И прошептал:– Прошу вас… Вы должны поехать со мной в Гизу. Но сначала…Он провел их через дверь из коридора в подсобку. Среди инструментов, банок с краской и прочего была одежда рабочих-египтян.– Вот, надевайте эти джелабы. – Поимандрес вручил каждому по халату до пят с капюшоном.Кэтрин и Рутерфорд переглянулись и облачились в похожую на плащи одежду. С капюшонами на головах узнать их было невозможно.Поимандрес открыл дверь в коридор и вновь осмотрелся:– За мной. 63 На другой стороне улицы напротив департамента древностей стоял белый «лендкрузер». Сумерки пали на Каир, но Безумов, как всегда, пребывал в полной готовности, терпеливо дожидаясь малейшего признака активности. И тут, когда ему уже стало казаться, что миновали часы, кое-что привлекло его внимание.«Ну-ка, что там такое?»Безумов был человеком действия: ожидание раздражало его, терпение таяло. Он увидел хрупкого мужчину в белой джелабе, осторожно вышедшего из здания: судя по вытянувшемуся охраннику, то был явно кто-то из руководства. Старческой походкой человек поспешил прочь, а следом за ним на пороге показались двое в старых длинных плащах с накинутыми капюшонами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82