По-моему, неучтиво так бесцеремонно просить меня о разговоре сейчас».– Боюсь, вы правы, мистер Безумов, момент и впрямь неподходящий. Однако, думаю, примерно через неделю… Вы в Оксфорде ненадолго?Безумов изобразил сильное расстройство. Он резко сунул руку во внутренний карман кашемирового пальто. Инстинктивно Кэтрин и Рутерфорд отступили на шаг.– Вот… Это рекомендательное письмо профессора.Он сунул Кэтрин под нос листок бумаги с короткой запиской, набросанной зелеными чернилами рукой профессора. Не беря записки из руки Безумова, Кэтрин с недоверием прочла: «Дорогая Кэтрин!Мой коллега Иван Безумов едет из Санкт-Петербурга в Оксфорд. Не так давно мы с ним начали работу над проектом – пожалуйста, окажи ему посильную поддержку, пока он будет в Оксфорде, и обеспечь его всем необходимым.Спасибо. Кент».
«Странно, – подумала она. – Как-то отчужденно и формально. Совсем не в духе профессора».Не дав ей времени на размышление, русский вновь подал голос:– Доктор Донован, я тут подумал… Вы еще не ходили на квартиру к профессору? Понимаете, мы с профессором перед его смертью работали над одним серьезным проектом…Безумов опустил глаза на конверт с картами в правой руке Кэтрин.– …и я хотел посмотреть, может, найду кое-какие записи…Кэтрин инстинктивно прижала к себе конверт. Безумов заметил ее реакцию и, продолжая говорить, не смог удержаться – и снова взглянул на конверт.– Повторяю, мне очень неловко беспокоить вас в такое время, но не оставил он чего-либо? Документы, записи? Папку либо подшивку?Губы Безумова вновь разлепились, сотворив тонкую просительную улыбку. Его взгляд был сосредоточен на конверте, который держала Кэтрин. Этот человек своими манерами начинал пугать ее. Она подумала о записке, что показал ей Безумов.«Профессор в общении со мной никогда не называл себя «Кент». Может, его, – горло Кэтрин перехватило, – заставили написать это? И он ли вообще писал?»После странных событий этого утра она бы не удивилась, узнав, что Безумов подделал записку. Голова ее шла кругом. Кэтрин вдруг почувствовала страшную усталость.– Знаете что: я думаю, вам лучше подняться к ректору. Уверена, он будет рад помочь вам. А я с удовольствием поговорю с вами через несколько дней.Мечтая поскорее отделаться от него и обводя взглядом двор, Кэтрин с испугом заметила ректора, который наблюдал за ними из окна своей библиотеки на втором этаже. Прежде чем она успела осмыслить этот факт, голова ректора скрылась.Безумова, похоже, начало охватывать отчаяние.– Доктор Донован, прошу вас, поверьте мне, я искренен с вами. Мне очень нужны документы… Это намного важнее, чем вы можете себе представить… Я убедительно прошу вас оказать мне помощь.Рутерфорд вновь шагнул вперед, сильной атлетической фигурой заслонив Кэтрин:– Мистер Безумов, доктор Донован ничего не знает о документах, о которых вы твердите. Рекомендую вам прислушаться к ее совету и поговорить с ректором… И вообще вам следовало бы относиться с большим сочувствием к людям, только что потерявшим близкого человека.С этими словами он, взяв Кэтрин за руку, стал обходить пришедшего в ярость русского. В последней попытке Безумов порылся в кармане пиджака и достал визитку:– Постойте! Извините! – Достав авторучку и сняв с нее колпачок, он что-то нацарапал на карточке. – Вот номер моего мобильного. Звоните. Я могу быть вам полезен. И, доктор Донован, прошу вас, если у вас и вправду есть документы, берегите их. Другие тоже будут просить их у вас. И они окажутся не такими любезными, как я, но они придут.Обходя русского, Кэтрин взяла визитку, опустила себе в карман и, не глядя на Безумова, они вместе с Рутерфордом пригнулись на пороге низкой двери жилого корпуса и вышли на Хай-стрит. С выражением неподдельной муки глядел им вслед Безумов, смяв в руках поля фетровой шляпы. Придется испробовать другой подход. 14 Когда сенатор Куртц вышел из лифта и энергичной походкой направился через мраморный вестибюль к выходу из здания ООН, он оглянулся через плечо на секретаря Миллера:– Вам понравилась моя речь, секретарь?Секретарь нахмурился.– Да, сенатор, она весьма своевременна. Но позвольте спросить, следовало ли обнародовать детали плана до того, как мы приведем его в действие? Еще только утро вторника. Можем ли мы доверять всем иностранным делегатам? До утра понедельника еще целых шесть дней.Сенатор саркастически рассмеялся:– Секретарь, это не имеет никакого значения. Нас никто не в силах остановить – даже если я сообщил им правду.Секретарь тяжело сглотнул. Сенатор загадочно улыбнулся и задержался перед огромными стеклянными дверями главного входа, повернувшись лицом к секретарю, будто желая подчеркнуть сказанное. Равномерный людской поток входящих и выходящих через двери огибал их с обеих сторон.– Ваше основное задание теперь – проинструктировать делегатов об их индивидуальных обязанностях и координировать их действия.Сенатор помедлил и, чуть сузив глаза, продолжил:– Однако будьте предельно осторожны. Наш час близится. – Он посмотрел через стеклянные двери на просыпающийся город. – Теперь мы встретимся в Каире, в воскресенье днем, но перед встречей еще переговорим. А пока займитесь тем, чтобы исключить появления каких-либо отголосков открытий профессора.С этими словами он повернулся, сопровождаемый телохранителями, – шагнул к двери и растворился в суете наступающего дня. Секретарь, топтавшийся рядом и не находивший слов, тоже проследовал через дверь. Как только перед ними замер лимузин, сенатор задрал голову к небу и улыбнулся.– Близится конец, секретарь… Советую приготовить свою душу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82