[Бесплодными землями (Barren Lands или Barren Grounds) в Канаде
принято называть районы тундры.]

2
Раасказы о моей миссии вызывали либо настороженное недоверие, либо
заговорщическое подмигивание. А между тем я вовсе не стремился к нарочитой
уклончивости. Просто я руководствовался приказом, врученным мне перед
отъездом из Оттавы:
"Тотчас по прибытии в Черчилль вам надлежит зафрахтовать самолет и
следовать дальше в соответсвующем направлении на нужное расстояние. Вы
должны организовать базу в том месте, где с уверенностью можно
рассчитывать на достаточное количество волков и где будут вполне
благоприятные условия для работы."
Тон приказа был весьма решительный, однако в нем явно отсутствовали
конкретные указания. Ничего удивительного, что добрая половина населения
Черчилля решила, что я принадлежу к банде грабителей золота, тогда как
другие увидели во мне старателя какого-то неведомого прииска, затерянного
в бескрайних просторах тундры. Позднее на смену этим версиям пришла
третья, еще более захватывающая. По возвращении в Черчилль после
длительного отсутствия я с изумлением узнал, что, оказывается, все эти
месяцы плавал на льдине вокруг Северного полюса и следил за деятельностью
группы русских, дрейфовавших рядом на своем плавучем поле. Оба бидона для
спирта или, как здесь полагали, с водкой предназначались якобы для того,
чтобы развязать языки томимых жаждай русских и выведать у них самые
сокровенные секреты. Двухмоторный транспортный самолет, рассчитанный на
тридцать пассажиров, был так забит моим снаряжением, что в нем едва
хватило места для меня самого и членов экипажа. Пилот, симпатичный
лейтенант с усами, загнутыми точно велосипедный руль, с изумлением
наблюдал за погрузкой. Он знал лишь, что я правительственный агент и
направляюсь в Арктику с каким-то специальным заданием. Выражение
любопытства на его лице усиливалось по мере того, как в кабину стали
запихивать необычный багаж: три большие связки лязгающих волчьих капканов
и среднюю секцию разборной лодки, которая походила на ванну с отрезанными
концами. (Благодаря существовавшим в отделе порядкам носовая и кормовая
части каноэ были отгружены другому биологу, который изучал гремучих змей в
безводной пустыне южного Саскачевана!)
Затем на борт приняли мое оружие - две винтовки, револьвер с кобурой
и поясом-патронташем, два дробовика и ящик со слезоточивыми гранатами;
последние предназначались для того, чтобы выгонять волков из их логовищ
под верный выстрел. Тут же были два больших генератора дыма с броской
надписью: "ОПАСНО!" Предполагалось, что с их помощью я смогу подать сигнал
бедствия, в случае если заблужусь или попаду в безвыходное положение
(например, буду осажден волками). Грозный арсенал завершался ящиком, в
котором находился "истребитель волков" - дьявольское изобретение,
посылающее заряд цианистого калия прямо в пасть хищника, если тот
попытается отведать приманку.
Затем последовало научное снаряжение, включающее два двадцатилитровых
бидона, при виде которых брови пилота вовсе ушли под козырек фуражки. На
бидонах значилось: абсолютный спирт для консервирования желудков.
Наконец вереницей потянулись палатки, примусы, спальные мешки, связка
из семи топоров (до сих пор не понимаю, почему именно семь? Ведь я ехал в
совершенно безлесную страну, где и одного топора более чем достаточно!),
лыжи, снегоступы, собачья упряжь, радио (приемо-передатчик) и бесчисленное
количество ящиков и тюков, содержимое которых даже для меня было
совершенной загадкой.
Когда все было уложено и надежно закреплено веревками, пилот, второй
пилот и я кое-как перелезли через гору груза и втиснулись в кабину.
Летчик, привыкший по службе к военным тайнам, сумел подавить жгучее
любопытство, вызванное непонятным назначением столь странного снаряжения,
и ограничился мрачным замечанием:
- Вряд ли эта старая корзина взлетит с такой уймой всякой всячины на
борту.
По правде говоря, я тоже сильно сомневался, но самолет с невероятным
грохотам скрипом все же оторвался от земли.
Полет на север продолжался долго и не был богат событиями, если не
считать того, что над заливом Джеймса заглох один мотор и остальной путь
мы летели на небольшой высоте в довольно густом тумане. Эти "мелкие"
неприятности временно отвлекли пилота от раздумий о том, кто же я такой и
для чего послан. Но едва мы приземлились в Черчилле, как его прорвало.
- Конечно, это не мое собачье дело, - начал он извиняющимся тоном,
пока мы шагали к ангару, - но, бога ради, дружище, в чем дело?
- Ничего особенного, - бодро ответил я, - просто мне предстоит
провести годик-другой в компании волков, вот и все!
Пилот состроил гримасу - точь-в-точь как мальчишка, которого
выбранили за назойливость.
- Виноват, - пробормотал он покаянно, - ведь знаю, что никогда не
надо спрашивать.

Но не только экипаж самолета проявлял повышенный интерес к моей
персоне. В Черчилле все мои попытки договориться о случайном самолете,
который забросил бы меня в глубь тундры, ни к чему не привели. Не помогли
ни правдивые объяснения целей экспедиции, ни честное признание того, что я
и сам не ведаю места высадки. Ответом было либ
После того как эта сногсшибательная версия облетела город, я стал
местной знаметитостью.
1 2 3 4 5 6 7 8