В Галифаксе же ситуация была эмоционально напряженной с самого начала - с момента погрузки. По меньшей мере, французский капитан не каждый день и не в каждом порту получал такого рода груз, чтобы рутинно, по машинальной рассеянности, забыть о проходах к пожарному насосу и к якорной лебедке. Можно на 99,99999% предположить, что он вообще никогда ранее не пускался в плавание с такой оригинальной начинкой. Однако он умудрился сделать всё возможное, чтобы именно в этом рейсе, именно на его корабле вариант борьбы с огнем был навсегда исключен из возможной практики.
Перед входом «Монблана» портовая администрация Галифакса также была неприятно взбудоражена особым характером груза, и также не совершала ничего полусонно-механического. Однако и эти, подстегнутые особым тонусом ситуации, профессионалы, не сделали минимально необходимого для такого случая - не развели по времени вход и выход двух огромных судов в переполненной зимней гавани всего флота Канады. Диспетчер порта через канонерскую лодку дал одновременный сигнал на движение двум стометровым кораблям по одному и тому же фарватеру, шириной в несколько десятков метров, за невидимыми границами которого стояли мины, защищающие порт от чужаков.
Ничего рутинно машинального не делала не только портовая администрация, но и лучший лоцман Галифакса, которого за полусутки перед этим специально отправили переночевать на «Монблан» - пусть полежит и подумает, как он всё завтра сделает.
Но лучший лоцман не сразу лег в постель, а долго за полночь отрабатывал вместе с капитаном все возможные варианты непредвиденных ситуаций. И даже после этого он пошел в каюту не сразу, а, стоя на палубе, несколько раз мысленно проделал весь путь «Монблана» от входа до швартовки (так, по крайней мере, он заявлял на следствии, и в это можно поверить).
Но и эти двое (лоцман и капитан) утром не сделали того, что должны были сделать самым естественным образом - подождать пока выйдет бешеный «Имо», быком несущийся на максимальном ходу из-за простоя, а затем уже по спокойной воде войти самим. «Имо» шел с превышением всех скоростных ограничений Адмиралтейства для передвижения в гаванях, он шёл со скоростью, вообще максимальной для «Монблана»! С «Монблана» это видели, но не посторонились.
Итак, все исполнители на всех уровнях были сосредоточены и принимали решения, оптимальные только для того, чтобы корабли не столкнулись, а оказалось, что каждое решение оптимальным образом привело к тому, что корабли столкнулись! Причем многое из того, что делалось - было недопустимо с точки зрения всех существующих предписаний, но делалось это во имя этих же предписаний!
В этом есть какая-то тайна.
А тайна состоит в том, что необходимость, которая сложилась для всей трагедии от начала и до конца - от начала и до конца же пришла через действия людей, но не через их психику, потому что психика хотела совсем другого.
Именно в этом видится большая тайна - в расхождении намерений психики с теми действиями, которые эта же самая психика произвела частями подвластного ей тела. Тайна сокрыта в том, что человек здесь - единственный исполнитель катастрофы, потому что никаких естественных или внешних человеку причин во всём случившемся не было! Ничто не подталкивало человека к произошедшему, кроме чего-то, что есть внутри него самого.
Всё, что было сделано, было сделано самим человеком от начала и до конца, но, что же руководило здесь каждым человеком от начала и до конца, если мы точно знаем, что от начала и до конца каждым из них руководило желание как раз обратного?
Если мы способны проникать в смысл происходящего чуть шире, чем это видно на отдельных этапах событий, то мы не можем не увидеть, как по всей линии действий, причастных к катастрофе, просматривается какой-то управляющий код, приводящий отдельные частные решения к исполнению глобально заданного результата - столкнуть суда, поджечь «Монблан» и погубить как можно больше народа. Ибо такое количество случайностей, включая и, невиданные вообще для этих широт, природные аномалии, нанизаться друг на друга в одну цепочку не могут - вплоть до того, что бензол по стометровой с лишним палубе потек именно в крошечную пробоину борта (три квадратных метра!). Если есть хоть какая-нибудь способность видеть за очевидным нечто совсем уж не очевидное, то в данном случае эту способность даже не приходится сильно напрягать. Особенно если добавить ко всему происходящему еще одну линию происшествий, задержавшую «Имо» в Галифаксе. Представьте себе еще одну цепь событий, не позволившую ускользнуть «Имо» от судьбы (а кто, как не все те, кто был на «Имо», и кто, как не все те, кто грузил «Имо», хотели, чтобы всё пошло по графику!!!), и в этой грандиозной картине совпадения этих кораблей в одной точке мирового океана вы не сможете найти ничего, что позволило бы облечь ответственностью за этот случай. Слишком многое здесь совпало слишком «удачно».
Вообще, всё, что случается, случается только потому, что к этому сложилась какая-то необходимость. Без необходимости реальность будет вечно плодоносить каким-либо событием, но никогда им не разродится. В Галифаксе разродилась. Что за необходимость привела к этому?
Во всей этой истории без особых усилий можно увидеть, что это была необходимость, представлявшая собой длиннющую череду действий, которая по какому-то сценарию подчиняла себе даже атмосферные явления.
Но если убрать верхний мистический слой случившегося, то об остальных причинах произошедшего следует сказать, что это была необходимость, которая не складывается мгновенным случаем сложившихся прямо сейчас и прямо из ничего, причин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70