д.
Как видим - задача простая. Но, несмотря на это, ни одна из «каких-то физик» до сих пор этого не сделала. А нам тоже некогда этим заниматься - туда-сюда, уже и ночь, а у нас только пятая глава.
И поэтому мы переходим к тем системам исследования, которые некогда создавались непосредственно для работы с психикой, и которые уже самим своим происхождением предназначались именно для неё.
Психологию мы рассмотрели в предыдущей главе, а теперь у нас в кандидатах ходят два родственных ей подхода - психотерапия и психоанализ.
Что сказать о миросозерцании этих поприщ? Их миросозерцание идеологически высокоадаптивно, потому что психотерапия и психоанализ могут безо всякого косвенного умысла соединять в своих подходах любые концепции, которые сочтут полезными. Идеология познания их вообще интересует мало, потому что их много интересует основная цель - конкретная эффективность лечения. Если, скажем, психотерапевт поймет, что идея Бога находит здоровый отклик в душе пациента, то он, не задумываясь, будет эту искру поддерживать, даже если сам он - окончательно определившийся атеист.
Благодаря этому психотерапия и психоанализ миросозерцательно пластичны настолько, что могли бы стать удобной дорожкой по намеченному нами познавательному пути … если бы они не были по своей сути методами практическими, а не познавательными.
Давайте, вспомним, что психотерапия и психоанализ - это терапевтические практики, но не методы познания. Об этом как-то подзабыли, а мы напомним. Сегодня психотерапия и психоанализ каким-то хитрым образом из терапевтической практики перешли в разряд гуманитарных наук, и поэтому очень ловко обходят главный критерий своей деятельности - клиническую эффективность, подтвержденную соответствующей статистикой. Это очень простой критерий, и его было бы очень легко применить.
Но вместо этого очень простого практического критерия мы имеем массу сугубо теоретических концепций, которые по своему смыслу вообще должны быть только внетеоретическими - лечите людей, и по практическим результатам этого лечения декларируйте правильность той или иной теории.
Поэтому, если понимать эти области деятельности правильно, то, выбери мы одну из них, нам пришлось бы пойти путем клинической практики, на что может уйти больше времени, чем нам бы хотелось. Впрочем, мы могли бы пойти стезей изучения готовых и правильных теорий, не участвуя в процессах клинической практики. Скорее всего, окажись мы перед жестким выбором, мы бы выбрали именно это. Но любой выбор не имел бы никакого решающего значения для того провала, который мы обязательно потерпели бы, потому что любые познавательные результаты психотерапии и психоанализа, проистекая из практик исследования больных людей, будут всегда иметь слишком узкое методическое значение.
Здоровые люди, которых в мире большинство, не пересекаются ни с психотерапией, ни с психоанализом, потому что в них не нуждаются. И поэтому родословная всех теорий психоанализа и психотерапии будет исходить из больной психики какой-то малозначительной части человечества. И вот, на базе этих «полезных» сведений об ущербной психике меньшинства, будут создаваться модели нормальной психики большинства? Здесь логика метода явно хромает.
С чем имеет дело психоанализ, и с чем имеет дело психотерапия? Они имеют дело с психически больными пациентами, и с их самыми разными нервными расстройствами: с нарушениями речи, со страхами, спазмами, галлюцинациями, истериями, раздвоениями личности, сексуальными отклонениями, маниакальными устремлениями, с бытовыми, пищевыми и половыми извращениями, с тяготением к собственной смерти или к уничтожению других людей, с клептоманией, с клаустрофобией, с агрессией, с глубокой депрессией, с обездвиженностью, с навязчивыми состояниями, с внутренними конфликтами, с ложными беременностями, психогенными рвотами, потерей чувствительности, истощениями, нарушениями памяти, двигательными тиками, судорогами, дурными влечениями, регулярными припадками, пароксизмальными приступами, помраченными состояниями сознания, психопатическими нарушениями и прочими и прочими вещами, от одного перечисления которых хочется встать, зажечь церковную свечу и трижды обойти комнату.
И дело даже не в том, что психотерапия и психоанализ не имеют дело ни с чем хорошим, а дело в том, что все эти симптомы своих душевнобольных пациентов психоанализ и психотерапия не должны принимать за глубинные начала психики вообще всего человечества.
Сейчас психоаналитики и психотерапевты удивятся, но они должны понять, что главные двигатели поведения их пациентов не имеют никакого отношения к подавляющей части, пока еще не обследованного ими, населения. А сейчас они вообще поразятся, но дело в том, что любой человек вне их кабинетов считается психически здоровым до тех пор, пока сам как-нибудь не докажет обратного!
Следовательно, любой познавательный метод психотерапии или психоанализа может быть полезен только узкому кругу больных людей, а его результаты всегда будут покрывать меньшую область задач, чем нужно нашему исследованию.
Однако на этот счет иногда раздаются возражения, что познавательная цель психотерапии и психоанализа двунаправлена - они должны изучать не только нарушения психики, но и должны хорошо знать нормальный психический стандарт, ибо, не ведая о стандарте, они будут трудно понимать правильные пути исправления душевных болезней.
И это вполне закономерно, поскольку само лечение есть всегда возвращение к нормальному стандарту. Но этот нормальный стандарт не нужно искать в отвлеченных теориях, потому что он существует как очень простая практическая данность - обычный здоровый человек (желательно, чтобы хотя бы в лице практикующего врача).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70