Когда я увидела, что это девочка и что я не могу поменять ее на своего мальчика, я должна была ее задушить… Почему я этого не сделала См. «Божественная Зефирина».

?В дни, когда ее охватывало полное отчаяние, так, что она даже к пище не прикасалась, Каролюс не отходил от нее.– Успокойся, Генриетта, успокойся, – умолял он ее.– Ты всегда ее защищал от меня, – набрасывалась на него с упреками донья Гермина. – Если бы не ты, я бы уже достигла своей цели. Ты помешал мне осуществить предсказание. Мы бы уже давным давно владели сокровищем! Мой Рикардо никогда уже не сможет им воспользоваться. И в том, что он умер, тоже ты виноват, потому что ты сохранил жизнь этой проклятой рыжей.Под градом упреков нелепое лицо карлика сморщилось. Своими короткими пальцами он вытирал слезы, которые текли по щекам доньи Гермины. А тем временем из Франции с хорошими новостями вернулся Бизантен: «Маркиз де Багатель благополучно получил письмо от своей супруги. Надышавшись лепестков розы, он впал в каталепсию. Врачу удалось вернуть его в сознание, но только на несколько дней, и в конце концов Роже де Багатель умер, а Бизантен счел благоразумным побыстрее уехать».Довольная тем, что с одним делом покончено, Сан-Сальвадор приказала своему беззаветно преданному слуге разыскать следы Фульвио и Зефирины. Бизантен начал поиски в Риме. Наконец он вернулся с ценной информацией:– Князь и княгиня Фарнелло находятся на Сицилии…– Мы отправляемся за ними, чтобы завладеть последним талисманом и чтобы ты, Бизантен, раз и навсегда, избавил меня от нее.После того как программа действий была определена, на ярко-красных губах доньи Гермины обозначилось подобие улыбки.Вот так однажды вечером она и прибыла на венецианском корабле под черными парусами в порт Сиракуза.Подобно пауку, донья Гермина не любила торопиться. Она не спеша плела свою паутину.Чтобы уйти от слежки Джакомо и других маффиози, которых она заметила на паперти церкви, требовалось какое-то непредвиденное событие.Каждый день донья Гермина молила Сатану помочь ей добраться до замка Фарнелло. Дьявол в ответ на ее мольбу наслал землетрясение!Донья Гермина не ведала страха. Во время землетрясения крики женщин, плач детей, беготня мужчин по извивающимся улицам вызывали у нее лишь усмешку. Сама она пробиралась по улицам, облачившись в платье врача: длинный широкий черный плащ и островерхая шляпа с полями, низко опущенными на лицо. В сопровождении Каролюса и Бизантена, одетых в платье «помощников лечащего врача», она прошла мимо паперти церкви Санта Лючия, но там никого не было.Оконные витражи повылетали из рам. Из-за двух расколовшихся пилястр портик церкви и розетка над фасадом сильно покосились.Донья Гермина ехала на одном из мулов, которых раздобыл Бизантен, и теперь вся троица без хлопот покинула Сиракузу. Они миновали укрепления, окружавшие замок Эуралио, грандиозное здание, построенное Дионом Старшим около 400 года до рождества Христова и выстоявшее все землетрясения.Судя по ангельской улыбке, осветившей ее лицо при созерцании величественного сооружения, донья Термина испытала острое чувство родства к сиракузскому тирану. Затем она проехала мимо Латомийского карьера, мимо тюрем, устроенных прямо в скалах, куда тиран бросал своих пленников, заставляя их умирать медленной смертью. «Какой человек! Какой правитель! Бросить в тюрьму семь тысяч афинцев, взятых в плен в сражении с Никием и Алкивиадом! Теперь времена изменились!..» Мысленно солидаризируясь с Дионом-тираном, донья Гермина зло ударила каблуками по бокам мула и направилась к пустынным холмам, лежащим на пути к Этне. Над островом Ортигия в Ионийском море вставало солнце.Занятые созерцанием восхитительного пейзажа вокруг старинного финикийского города Сиракуза, донья Гермина и ее спутники не заметили человеческую фигуру, бесшумно перепрыгивающую со скалы на скалу.Это был маффиозо Джакомо. Несмотря на то, что его сильно напугал земной толчок, он, верный данному обещанию, продолжал следить за синьорой Тринита Орландо. Глава XXXIIСЮРПРИЗЫ ЗЕФИРИНЫ У Зефирины не осталось сил на крик.Уже прошла ночь, наступал день, а ребенок все еще не появился. Зефирина знала, что у него неправильное положение.– Ягодицами идет – перешептываются матроны.Проявив поначалу смелость и упорство, Зефирина уже ни на что не реагировала. Ей было так плохо. Эта боль просто выше человеческих сил. Она захотела умереть. «Пусть меня оставят в покое!» Бедная, распятая Саламандра.Волосы налипли на виски. Сил хватает лишь на короткие стоны.– Бодритесь, княгиня, я попытаюсь перевернуть ребенка, – говорит доктор Урсино.С него стекают крупные капли пота. У доктора такой же измученный вид, как у Зефирины.Всей тяжестью своих тел матроны нажимают на живот молодой женщины. Они требуют:– Тужьтесь, мадам, тужьтесь…У Зефирины больше нет сил. Ребенок не желает рождаться.Она снова страшно кричит. Рука доктора Урсино терзает ее тело, погружается в него. Его пальцы хотят заставить ее раздвинуться. Но тело отказывается это делать. И еще этот запах… эта кровь… Зефирина начинает икать.– Фульвио… я хочу видеть мужа…Вскоре она чувствует, как узкая длинная ладонь князя ложится на ее влажный лоб. У стоящего над ней Фульвио потрясенное лицо. Он кричит доктору:– Милосердный Боже, да сделайте что-нибудь, чтобы ей не было так плохо…В своем страдании Зефирина испытывает глубокое удовлетворение, слыша, как Фульвио распекает акушера.Однако Урсино отводит князя к окну и начинает говорить с ним шепотом, но Зефирина все прекрасно слышит:– Монсеньор, она больше не предпринимает никаких усилий, ребенок начинает уставать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114