Достаточно, однако, залепить глаза рыбке – и опыт повторить не удастся. Только зрительный нерв мог сообщить мозгу, какой именно цвет наиболее целесообразен в данный момент.Где бы ни испытывали автономную систему, она всюду не свободна от влияния коры полушарий. Идеи Павлова нашли новое подтверждение.Насладившись экскурсом в физиологию, Быков устремился к предмету своего давнего увлечения – к биохимии. Пусть кора больших полушарий регулирует деятельность почек, пусть ее импульсы усиливают или ослабляют отделение мочи, но какими путями следуют они? Павлов сказал бы, что возбуждение осуществляется нервными связями. А нет ли и другой, побочной линии? Иван Петрович не задавался такими вопросами; его склонность к «нервизму» отводила его от того, что называется «химизмом».Ученый решил проверить догадку на опыте. Помимо нервных волокон, полагал Быков, в передаче возбуждения от коры полушарий к внутренним органам, возможно, участвует и кровь, Она приносит с собой химические вещества, действующие на почку возбуждающе.– Неужели вы намерены еще что-то делать? – обеспокоился клиницист. – Мы, кажется, уже все уяснили.– Я хотел бы узнать, – ответил ученый, – уцелеют ли у собаки временные связи, если разрушить нервные пути между почками и мозгом.– Стоит ли осложнять уже достигнутый успех новой задачей? – недоумевал клиницист. – Зачем брать под сомнение то, что уже добыто, и таким упорным трудом?– Стоит, – ответил Быков. – Откроем ли мы с вами новую линию связи или обнаружим, что единственная несовершенна, – и то и другое будет нашей удачей.Врач неожиданно ударился в амбицию: он вовсе не намерен испытывать судьбу, физиология изрядно ему надоела, того и гляди угодишь с ней в болото.Ответ серьезно обидел Быкова.– Как хотите, я управлюсь и один. Вам одного ответа достаточно, а мне подай второй. Будет третий, не откажись.Врач пытался смягчить свой отказ:– Задача решена, какой смысл усложнять ее новой проблемой?Ученый начал сердиться:– Физиология не механика, там все проще и ясней; куда ни стукнешь молотком по железной полосе, ответ будет один. У нас, дорогой мой, не железо, а ткань. Одно и то же электрическое напряжение вызывает на языке ощущение кислого или горьковато-щелочного, в зависимости от направления тока; на коже – чувство ожога; в мышце – судороги; в глазах – зрелище ослепительной искры, светло-голубой или желто-красной, опять-таки зависимо от направления тока… Такова физиология. Ее сущность диалектична и чужда представлениям одностороннего механицизма…На этом беседа их окончилась – одна из сторон сочла себя некомпетентной ее продолжать.Вместо врача Быков пригласил себе в помощь студентку, способную девушку, много сделавшую для успеха задуманного дела.– С чего бы вы начали? – задал он ей, по привычке, вопрос. – Подумайте-ка хорошенько.Он однажды изложил уже ей свой план и забыл.– Я лишила бы одну из почек связей с нервными центрами, а другую сохранила бы для контроля.– Неплохо. Хорошо, – смущенно заметил Быков. – Это очень похоже на то, что я задумал.Она невозмутимо продолжала:– Проверила бы тщательно, как проявятся временные связи, когда нервные пути между почками и мозгом разрушены.– Превосходно! Вы изложили мой собственный план.– Ничего удивительного, – последовал спокойный ответ: – вы сами его мне рассказали.– Неужели? – рассмеялся ученый. – Простите, запамятовал.Быков и его ассистентка принялись дружно за опыты. Они удалили у собаки мочевой пузырь, вывели наружу мочеточники и выработали у нее временную связь. Звуки рожка стали действовать на организм" мочегонно. Спустя некоторое время была проделана другая операция: правую почку извлекли на свет и изрядно над ней потрудились; перерезали все нервные проводники, сняли капсулу, сквозь которую проходят нервные сплетения, и смазали мочеточник и сосуды раствором карболовой кислоты. Почку таким образом изолировали от внешнего мира. Никакие импульсы к ней дойти не могли.– Прежде чем проверить, сохранились ли у собаки временные связи, – сказал Быков ученице, – я должен вас огорчить… Есть все основания полагать, что на сигналы из внешнего мира будут откликаться обе почки.– Но ведь одну мы лишили проводников! – удивилась она. – Почему вы так думаете?Роли переменились: на этот раз учитель был невозмутимо спокоен. Девушке казалось, что он что-то недоговаривает, и это огорчало ее.– Потерпите, – ответил он, – узнаете.В камере стояла абсолютная тишина, шла проверка временных связей. Ученый и помощница не сводили глаз со склянок, привешенных к мочеточникам собаки. Животное в станке казалось напряженным. Время от времени звуки рожка врывались в тишину и умолкали. В тесной клетушке это звучание, идущее откуда-то снизу, рождало смутное чувство тревоги. На собаку оно оказывало другое влияние: мочеотделение у нее нарастало. Быков не ошибся: лишенная нервных путей, правая почка, как и левая, сохранила временные связи, с той лишь разницей, что левая отзывалась на сигналы мгновенно, а правая несколько позже. Изолированная от внешнего мира, она стала медлительной, словно у левой была «телеграфная» связь, а у правой – одна лишь «почтовая». Когда вливание воды прекратили и временные связи стали угасать, правая почка еще долго откликалась на звуки рожка повышенным мочеотделением. Вместе с нервным аппаратом она лишилась возможности тонко и быстро приспособляться. Действующий регулятор был медлителен и малоподвижен… Путей, таким образом, оказалось два: нервный и кровеносный.Не одна только почка, решает Быков, все внутренние органы должны быть подконтрольны полушариям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161