В памяти встает пример за примером.Один вид кровоточащей раны вызывает у зрителя сужение кровеносных сосудов. Его тело дрожит от холода. «Кровь стынет в жилах», – говорим мы. Лицо смертельно бледнеет, в обескровленном мозгу блекнет сознание. Точно некая сила подготовила организм к испытанию. Резко меняется содержание крови, она обретает способность сворачиваться быстрей. Кто организует этот процесс? Чей импульс «подсказывает» кровеносному току защищаться от воображаемого зла?Неприятная весть, обида и страдания резко меняют деятельность легких и всего аппарата обмена. Словно предупрежденные о предстоящей борьбе, о бедствии, угрожающем организму, в движение приходит сложная система защиты: учащается дыхание, накапливается кислород и спешно выводится углекислота. Мы говорим: человек задыхается от волнения. Тем временем из селезенки в кровеносную систему стремительно входит ярко окрашенная кровь – резерв красных телец – в подмогу. Сосуды кожи расширяются, тело краснеет – человеку сразу становится жарко.Снова чья-то разумная воля связала внутреннее с внешним, далекое с близким.Профессор Тушинский рассказывает о себе:«Я болел сыпным тифом. Страдал тяжело, и однажды, разглядывая в постели свои руки, на каждом пальце заметил вмятину поперек ногтей. Они находились на одинаковом уровне от корня. Четыре месяца спустя, обрезая ногти, я эти вмятины срезал.Пятнадцать лет спустя я и жена тонули в реке. Я плаваю скверно, а она едва умеет держаться на воде. Пока я напрягаю последние силы, меня не оставляет страшная мысль, что домой из нас двоих вернется, возможно, один. Выплыли благополучно. Через некоторое время я увидел на ногтях знакомые вмятины. Душевные волнения дали ту же реакцию, что и физический недуг.Подобную же картину я наблюдал в своей клинике. У больного на ногтях тянулись поперек три розовые полосы. История их такова. Больной отбывал наказание. Поработает немного, ослабнет и сляжет в постель. Подкормится, отдохнет и снова вернется на работу. Так три раза в короткий срок. Ногти регистрировали каждый новый удар».Во время несчастья, при встрече с хищным животным, когда бегство – единственное средство спасения, способности человека вдруг вырастают. Откуда-то берутся невиданная ловкость и сила. Люди переплывают бурные реки, одолевают преграды, обычно недоступные для них, изобретают мгновенно дерзкие планы, поражают своей уверенностью и бесстрашием. Одно лишь зрелище борьбы способно вдохновить нас отвагой, мы без лишних размышлений готовы ринуться в бой.Чувствам боли, страха и ярости предшествует усиленное выделение сока надпочечников – адреналина. Он повышает свертываемость крови и давление в сосудах и освобождает сахар из печени для питания мышц. Измученный путник, возбуждаемый мыслью о ненавистном враге, почувствует при этом прилив свежих сил. Ведется ли спор вокруг мяча у футбольных ворот, идет ли борьба на публичном диспуте или серьезный экзамен подвергает испытанию нервную систему – адреналин спешит на помощь организму! И в крови и в моче в этом случае физиолог обнаружит сахар. Даже у члена команды, ожидающего очереди на футбольной площадке для вступления в игру, организм заранее подготовлен – анализ покажет у него избыток свободного сахара.Всюду, где внешние силы ставят в трудное положение организм, внутренний аппарат спешит ему на помощь своими ресурсами. За внутренними переменами следует наружное проявление взволнованного чувства. Мы дрожим и обливаемся потом от страха, но страшно нам стало лишь после того, как в кровь вступили различные химические вещества и телом овладел озноб. Мы сжимаем кулаки и напрягаем мышцы от злобы, но гневом воспылали после того, как организм изнутри был приведен в возбуждение.Внутренний мир оказался крепко связанным с внешним. Явления окружающей среды пускали или задерживали деятельность внутренних органов, перестраивали их взаимоотношения. Это могло осуществиться лишь через органы зрения, слуха, обоняния, иначе говоря – через кору полушарий, где формируется наше сознание. Физиологи не могли этого не разглядеть и к ложной схеме прибавили ложное исключение. Отдельные нервные связи, соглашались они, очевидно, представлены в полушариях мозга, и, когда душевные переживания приводят в возбуждение автономную систему, кора мозга приобретает известную власть над ней.Ученый перелистывает книгу за книгой, строки густо ложатся на бумагу. Он не согласен ни с правилом, ни с исключением. Нет оснований утверждать, что растительная жизнь не регулируется высшим отделом мозга. Разве условный раздражитель – звонок, метроном или лампочка – не понуждает к деятельности слюнную железу? Только через кору полушарий подобное воздействие возможно. Какая тут автономия? Вид паштета или запах жаркого, одна лишь мысль о желанном блюде вызывает деятельность желудка, – какая тут независимость?Даже такие, казалось бы, интимные процессы, как приспособление организма к самозащите, зависят от высшего отдела мозга.Приноравливаясь к обстановке, карп меняет свою окраску, каракатица в минуту опасности раскрывает свой чернильный мешок и, окрашивая воду, спасается от врага. Но животные, лишенные зрительных, слуховых и обонятельных анализаторов – нервов, одним концом обращенных во внешний мир, а другим с полушария мозга, – теряют способность правильно пользоваться своими защитными средствами. В этом можно убедиться на опыте. Если пустить пескаря в стеклянную ванночку, под донышком которой лежит желтая бумага, рыбка вскоре окрасится в желтый цвет. Черная подстилка вынудит пескаря из желтого стать черным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161