Лишь семь лет спустя осуществилась мечта молодого ученого. Зимой двадцатого года он пишет Павлову письмо; на этот раз он останется в Петрограде, если ему будет позволено. Ответ прибыл по телеграфу: «Приезжайте».В товарном вагоне, снабженный документами всяческих военных и гражданских инстанций за множеством подписей и печатей, молодой ученый отправился в путь к своему знаменитому учителю.Снова тот же радушный прием, то же искреннее, сердечное отношение.– С приездом, Константин Михайлович, с приездом! Теперь, выходит, всерьез? Ну-ну, в добрый час…Он знакомит Быкова с ассистентами, рассказывает о последних экспериментах. Теперь дело за новым помощником, лаборатория ждет его трудов и идей.– С чего же мне начинать? – робко спросил молодой человек.– А вы собачку готовьте.На языке лаборатории это значило: оперативным путем вывести наружу проток слюнной железы и выработать у животного ряд условных рефлексов.– А с темой как будет? – робко спросил Быков.– Есть у вас тема – хорошо. Нет – я вам дам свою.Так просто они и столковались.В лаборатории Павлова, как и в Казани, Быков мог убедиться, что склонность его к химии вряд ли встретит здесь одобрение. Тут, как и там, господствует стремление изучать закономерности нервной системы, исследовать организм средствами физиологии. Можно было ожидать, что между учителем, склонным к «нервизму», и учеником, увлеченным «химизмом», возникнут нелады. Случилось иначе: Павлов отнесся к склонности Быкова сочувственно, и ученик занялся той областью, где безраздельно господствует химия. Кровеносная система, выделения почек и печени, деятельность селезенки и кишечного тракта привлекли его внимание на долгие годы. Опасные связи Разгадка тайн физиологии – великая сложность, мучительный труд. Она возможна лишь тогда, когда силы природы хоть чуть приоткроют свою тайну. Победа науки нередко предполагает счастливое вмешательство случая.Один из врачей обратился как-то к Быкову с просьбой помочь ему изучить в опытах на животном процесс отделения мочи. Дело было в лаборатории Павлова. Быков согласился. Он обучил врача методике физиологических опытов и подготовил собаку: удалил у нее мочевой пузырь и вывел наружу мочеточники. Выделения почек больше не накоплялись в организме, а беспрерывно поступали в подвешенные склянки. По делениям на них можно было определить количество собранной жидкости.Однажды врач сказал Быкову:– У меня что-то не клеится, никак не пойму. Я вливаю собаке одно и то же количество воды, а выделение мочи с каждым днем нарастает. Согласитесь, это более чем непонятно. Я не могу изучить нормальные отправления почек. Помогите мне, пожалуйста, я вас прошу.Ученый решил выяснить причину неудачи. Он прооперировал другую собаку и стал тот же опыт проводить на ней. Если животному ввести через прямую кишку сто кубических сантиметров воды, выделение мочи начинает увеличиваться. Физиологически это понятно: избыточная жидкость, всасываемая в кровь, разбавляет ее, и организм спешит расстаться с излишним балластом. Однажды Быков ввел в кишку воду и тотчас выпустил ее. В кровь она проникнуть не успела, а выделение мочи между тем нарастало. Это можно было бы примерно так объяснить: прямая кишка нервными путями связана с почками, механическое раздражение ее вызывает ответ органа мочеотделения. Физиолог посмеялся бы над таким утверждением, анатом не стал бы его обсуждать. Всего вероятней, что собака заболела или уже до операции была нездорова.Неприятный сюрприз! Факты, добытые на больном животном, лишены достоверности и не могут служить науке.«Попробуем еще раз, – решил Быков. – По ту сторону тупиков, учил Павлов, лежат дороги к широким открытиям».С другой собакой повторилось то же самое. Вначале введенная жидкость поднимала на время выделение мочи, затем начиналось непонятное: почки усиливали свою деятельность, едва вода соприкасалась с кишкой. И с третьей и четвертой собаками происходило то же самое. Отклонение удивляло своим постоянством. Казалось, природа подсказывает исследователю тайну новой закономерности.Однажды, когда опыт был случайно проведен в другом помещении, нормальный порядок восстановился: выделения почек стали строго соответствовать количеству вводимой в организм воды.Шалости физиологии – кто их не знает! Быков решил уже вернуться к другим работам, оставленным по милости «навязчивого случая», как вдруг «непонятное» и здесь, в новом помещении, стало повторяться. Одно лишь прикосновение трубки к прямой кишке усиливало выделение мочи».В дальнейшем достаточно было поставить собаку в станок, чтобы деятельность почек усилилась. Собачий станок в роли мочегонного! Трудно придумать что-нибудь фантастичней. Посторонние для организма предметы усиливали и ослабляли деятельность почек! Но каким путем?Ответ мог быть только один: нервные окончания прямой кишки, соприкасаясь с водой или трубкой, сигнализируют об этом полушариям мозга. Оттуда следуют импульсы, побуждающие почки к различным действиям. После нескольких сочетаний образуется временная связь: сама комната, станок и прочая обстановка влияют на организм так же, как вливание воды.Интересная схема, но врач не соглашался с ней. Из учебников известно, что внутренние органы лишены связи с корой головного мозга – органом, формирующим наше сознание. Мы тогда лишь узнаем о состоянии нашей печени, селезенки, сердца, желудка и почек, когда их поражает страдание.Разочарованный опытами, врач решил покинуть лабораторию. Он потерял много времени, сделал все, что мог, и успеха, вероятно, не добьется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161