– Неожиданно выражение его лица изменилось. – Простите меня.
– За что?
– Я не должен был говорить этого. Вы жена Стефана.
– Ну что вы. Я благодарна, что вы искренни со мной. Я многого не знаю и не понимаю в этой семье. Чем больше я узнаю, тем легче мне будет с ними жить.
Неожиданная мысль осенила ее.
– Вас не удивило, что Николас нанял детектива, чтобы расследовать мою подноготную?
– Правда? – искренне удивился Милош.
– Вы не знали?
Нет.
– Я подумала, что, возможно, он говорил вам.
– В принципе, это совершенно здравое решение. Любой человек его положения должен быть внимательным и защищать свою собственность. Естественно, избранница Стефана подверглась проверке. Не сомневаюсь, что, когда Николас соберется жениться, прежде чем произнести клятву перед алтарем, свою жену он тоже проверит.
Похоже, он искренен и, скорее всего, от него ничего не удастся узнать о Клэр. Но благодаря его дружелюбию ей было легко с ним общаться, и Сара чувствовала себя увереннее, чем в начале вечера.
– Что он рассказывал обо мне?
– Только то, что вы приезжаете с ребенком и что вы пострадали во время происшествия. Он симпатичный мальчик. Я рад, что с вами обоими все в порядке.
Вечерело. Гости разошлись. Сара с Ледой успели открыть подарки в ярких обертках. Леда крепко обняла Сару, заверив, что та отлично потрудилась, и пошла к себе отдыхать.
Проследив за тем, чтобы слуги приступили к уборке, Сара направилась к лестнице. Нога, начавшая болеть еще несколько часов назад, теперь нестерпимо ныла. Остановившись у ступенек, она крепко ухватилась за перила и взглянула вверх, собираясь с силами для подъема.
– Почему ты ничего не сказала?
Низкий бархатный голос Николаса застал ее врасплох. Она обернулась.
– О чем? – Сердце у нее застучало. Неужели он что-то заподозрил? Может быть, кто-то узнал ее? Она не видела никого из знакомых.
– О том, что у тебя болит нога, – ответил Николас.
Она с облегчением облокотилась о блестящий дубовый поручень.
– Мне не так уж плохо, – ответила она.
– Зачем делать вид, что у тебя ничего не болит? – произнес Николас. – Это глупо, – и без предупреждения поднял ее на руки.
От него шел запах табака и еще тот аромат, который она почувствовала у него в гардеробной – его уникальный мужской запах. Какое-то время она держалась напряженно, противясь его бесцеремонности. Но когда он поднялся с ней на несколько ступенек, она поняла, как благодарна ему за его заботу.
Сара позволила себе расслабиться, наслаждаясь чувством защищенности, которое ей дарили эти крепкие объятия.
Он отнес ее в спальню и положил на край кровати. Едва он отстранился, она завизжала. Оказывается, прядь ее волос зацепилась за пуговицу его жилетки. Николас сел возле нее и начал изучать сплетение.
– Прости, – тихо произнесла она по-ребячески, но одновременно соблазнительно прикусив нижнюю губу.
– Дай я, подвинься, – предложил он.
Она с готовностью наклонилась вперед, и он дотронулся до запутавшегося локона, аккуратно снимая его с пуговицы. Волосы на ощупь оказались чистым шелком. Освободив прядь, он еще некоторое время держал ее в руке, наслаждаясь приятным ощущением.
Сара подняла голову, но не отстранилась, лишь устремила на него серьезный взгляд, в котором он прочитал немой вопрос. Он оглядел нежную кожу цвета слоновой кости, волнующий изгиб губ и роскошные волосы цвета золотистой пшеницы.
Неожиданно для самого себя он взял пальцами локон, висевший вдоль ее лица, и погладил его, завидуя его близости к ее соблазнительно красивому лицу.
В следующую минуту его пальцы коснулись ее губ, пробежали по мягкой коже. Она покраснела.
Губами он чувствовал ее неровное дыхание, казавшееся сладким на вкус, приглашающим, гипнотизирующим. Соблазнительный аромат ее волос и кожи будоражили его чувства. Выдох вырвался сквозь ее провоцирующие губы, и страстное желание почувствовать их вкус растопило его сознание, словно горячий нож масло.
Его пальцы утонули в массе локонов у ее виска. Его губы приблизились к ее губам. Она коротко вздохнула от удивления или удовольствия – он не был уверен, – но он накрыл ей рот, прежде чем она сумела возразить или отстраниться.
Несколько минут Николас пребывал в растерянности от желания, вызванного поцелуем, прежде чем понял, что она положила ему ладонь на грудь в деликатном протесте.
Это движение привело его в чувство. Он отстранился, убрал руку и встал. Сердце у него стучало.
Она сидела, опустив глаза, опираясь на одну руку, а другой пытаясь уложить непослушный локон.
– Прости, – прошептала она, и он увидел, как серебристая капелька заблестела у нее на ресницах.
– Это я виноват, – пробормотал он. – Набросился на тебя, как…
Капелька превратилась в каплю и уже катилась по ее щеке цвета слоновой кости. Она смахнула ее.
– Прости меня, Клэр, – заставил он себя произнести. – Ты слишком уязвима сейчас. Это было нечестно с моей стороны.
Она медленно покачала головой и одними губами проговорила: «Нет».
– Больше это не повторится.
Она продолжала сидеть без слов и движения.
– Ради Бога, посмотри на меня, это же был просто поцелуй.
Она посмотрела. Но лучше бы она этого не делала. Лучше бы он не просил ее. Потому что когда она подняла на него свои блестящие глаза, он прочитал в них такое замешательство и боль, что понял правду.
Это был не просто поцелуй.
Сара готовилась к вечернему выходу в театр. Она бы с удовольствием осталась дома с Ледой: тогда у нее было бы несколько лишних часов, чтобы вернуть на место письма Стефана и прочитать оставшиеся. Те, что она уже успела прочесть, мало помогли ей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58