В конце концов, он наследник Холлидеев.
Чувство вины вновь охватило Сару, и она отвернулась, делая вид, что изучает окружающую обстановку. Книжные полки вдоль одной стены, картины – на другой. Огромный письменный стол занимал целый угол. Бумаги и большие тетради лежали на нем аккуратными стопками. Сколько еще ей придется играть в эту опасную игру?
Над камином висел портрет.
– Твой отец? – спросила она.
Николас кивнул. Танцующие огоньки пламени освещали его волосы.
Она заметила сходство между красивым темноволосым джентльменом и его сыновьями.
– У Стефана улыбка вашей матери, – вслух сделала она наблюдение. Мужчина на полотне казался таким же мрачным, как и Николас.
– Ты чего-то хотела? – спросил он.
– Вообще-то, да.
Он ждал объяснений. Его лицо ничего не выражало. За все время знакомства с ним ей нечасто удавалось видеть его эмоции. Что за человек скрывается под этой непроницаемой маской?
– Я хотела сказать тебе, что очень сочувствую вам, – начала она. – Я понимаю, как сильно ты любил Стефана. Все это должно быть очень тяжело для тебя. А ты еще находишь в себе силы поддерживать мать.
Он ничего не ответил, и она продолжила:
– Тебе пришлось заниматься всем этим с самого начала – улаживать формальности, приехать за мной, следить, чтобы все было сделано как надо.
Она нервно разгладила складки на юбке.
– Я хотела поблагодарить тебя. А еще – если я могу тебе чем-нибудь помочь, тебе достаточно только сказать.
У него слегка дернулась щека. Ему явно была неприятна тема их беседы. Или дело было в ней? Похоже, он с трудом терпел ее в своем доме.
Не надо было заходить к нему в кабинет.
Она перевела взгляд на огонь.
Николас наблюдал за ней со смешанным чувством злости, раздражения и желания, которое подогревало его сильнее, чем разлившееся по желудку тепло от выпитого бренди. Ее речь вызвала в нем непонятные чувства.
– Мне не нужна твоя жалость, – вымолвил он наконец.
Она перевела на него взгляд голубых глаз.
– Я не предлагаю тебе жалости.
– Остерегайся того, что предлагаешь. Я не такой дурак, как мой брат.
Глаза у нее удивленно расширились. Спустя мгновение она сжалась и отвела взгляд. Она уже тронула колеса своего кресла, но он вставил ногу между спицами.
– Тебе нужно помочь подняться по ступенькам.
– Я попрошу кого-нибудь, – ответила она и попыталась уехать.
Именно этого он и боялся. Он злился на себя за ужином и, стараясь поскорее выкинуть ее из головы, позабыл о своих обязанностях.
Николас отставил бокал с остатками бренди, поднялся и покатил Клэр из своего кабинета. У подножия лестницы он остановился, взял ее на руки и начал подниматься.
Она обхватила его за шею, прижалась округлой грудью к его груди, ее мягкие волосы касались его уха, щеки. Он устоял против сумасшедшего желания повернуться и зарыться губами ей в локоны. Он ненавидел себя за эти желания, чувствуя себя зеленым юнцом.
Возможно, она рассчитывала на это. Нарочно целилась в уязвимое место, предлагая свое сочувствие, но он крепкий орешек. Это он всегда заботился о других, поддерживал и улаживал все проблемы. Никто не поддерживал его, никто не предлагал ему своей заботы и помощи. Даже если она и не собиралась ничего для него делать, ей удалось найти слабину в его броне. Наверху он понес ее к ней в комнату.
– На стул или на кровать? – спросил он.
– На стул, – быстро ответила она. – Ты не мог бы позвонить миссис Трент?
Он подставил ей под ноги табуретку и позвонил. Когда он вернулся, она пыталась снять одной ногой туфлю с другой.
– Позволь мне?
Она покраснела до корней волос.
– Уверена, миссис Трент скоро будет. Просто мне кажется, что нога отекла, и туфля стала жать.
Он опустился на колени и аккуратно снял туфлю, заметив, как Клэр при этом вздрогнула. Он не мог позволить ей мучиться и, приподняв юбки, отстегнул чулок и нежно снял его с ноги, игнорируя шуршание нижних юбок и прикосновение прохладного шелка.
Как раз в этот момент в дверях появилась миссис Трент. Она положила спящего Вильяма в кроватку и поспешила к Клэр.
– Принесите нам немного льда, – приказал Николас, прежде чем она подошла к Клэр.
– Сэр, я…
– Сейчас.
Поспешно подобрав юбки, она ушла и вернулась со льдом.
– Я схожу за се креслом. А вы помогите Клэр переодеться и приготовьте нам чаю.
– Вы будете пить чай здесь? – в голосе миссис Трент звучало явное осуждение.
– Это мой дом, миссис Трент, и я пью чай там, где считаю нужным. А вы, пожалуйста, держите свое мнение при себе.
Она сжала губы, но промолчала.
Когда Николас вернулся с креслом, Клэр сидела на кровати, а няни в комнате уже не было.
– Позволь мне помочь. – Николас повернул Клэр, чтобы поднять ей ноги на кровать. Он подоткнул ей под левую ногу подушку и положил лед на отекшие пальцы.
Он обратил внимание на другую ее ногу, маленькую и изящную, со стройной лодыжкой. Белая ночная рубашка не скрывала изгиба икры.
– Накрой меня, пожалуйста, – попросила она напряженно.
Он накинул покрывало ей на ноги, оставив не укрытой только ступню, на которой лежал лед.
– У тебя есть какое-нибудь обезболивающее?
– Я не хочу его принимать. Вильям может проснуться среди ночи.
Он присел у нее в ногах.
– Миссис Трент спит рядом. Она может вставать к нему.
– Да, но я должна кормить его.
– Может, найти Вильяму кормилицу?
– Нет!
От удивления он даже поднял голову.
– Хорошо-хорошо. Я хотел как лучше для тебя.
– Это отдалит его от меня, и мне будет только хуже.
– Похоже, тебя это сильно возмутило.
– Он мой сын, и я, разумеется, очень люблю его.
– Конечно, он – все, что у тебя осталось от Стефана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58