Я покачал головой.– Нет. Я просто желаю тебе спокойной ночи. Он попытался сфокусировать на мне взгляд, но безуспешно.– У меня все плывет перед глазами, – пожаловался он.– Это пройдет. Постарайся расслабиться.Он улыбнулся, явно подавив в себе желание хихикнуть, потом как-то неожиданно стал серьезным.– Ты поцеловал меня на ночь? – спросил он. Голос его чуть дрогнул.– Да.Слегка сощурившись, он пристально посмотрел на меня. Потом кивнул.– Спокойной ночи, – заплетающимся языком произнес он.Когда он закрыл глаза, я, пятясь, тихо вышел из комнаты.
В спальне я застал Сару в постели. Она уже успокоила Аманду, и малышка, тихонько воркуя, засыпала в своей колыбельке.Деньги были сложены в стопку на комоде. Переодевшись в пижаму, я подошел и взял их.– Это было глупо, Сара, – сказал я. – Мне даже на верится, что подобное предложение исходило от тебя.Она внимательно посмотрела на меня. В лице ее отразились удивление и обида.– Я подумала, что так будет веселее, – проговорила она. Сара сидела в одних трусиках, волосы ее были сколоты в пучок, как у школьной учительницы.– Мы же договорились не дотрагиваться до денег, – напомнил я.– Зато всем было весело. Согласись. Тебе ведь тоже понравилось.Я покачал головой.– Вот из-за такой же ерунды мы и попадемся.– Но я же не выносила их из дома.– Ты не должна даже прикасаться к этим деньгам, пока мы не уедем отсюда.Сара нахмурилась. Я знал, что она сейчас обо мне думает: что я груб и все такое, но меня это не волновало.– Обещаешь? – спросил я. Она пожала плечами.– Хорошо.Я положил деньги на кровать и начал пересчитывать их, однако то и дело сбивался со счета.– Он ничего не взял, – произнесла вдруг Сара. – Я уже проверила.Меня словно током ударило. Я и сам не мог объяснить, почему вдруг кинулся считать деньги.
Лежа в постели, мы еще долго перешептывались, прежде чем уснуть.– Как ты думаешь, что с ним станет? – спросила Сара.– С Джекобом?Свет был везде погашен, и я скорее догадался, чем увидел, что она кивнула в темноте. Сара уже простила меня за то, что я не удержался от нравоучений.– Может, купит ферму, – сказал я.Я почувствовал, как напряглось ее тело.– Нельзя ему покупать ферму, Хэнк. Если он останется…– Я имею в виду не отцовскую. Любую другую ферму. Скажем, где-нибудь на западе – в Канзасе или Миссури. Мы могли бы помочь ему обустроиться.Я говорил, а сам понимал, что все это чистейшей воды утопия. Вино несколько расслабило меня и позволило помечтать за ужином; но сейчас я уже протрезвел и смотрел на вещи реально, а не так, как мне бы хотелось. Джекоб абсолютно не смыслил в сельском хозяйстве; у него были такие же шансы преуспеть в качестве фермера, как и стать рок-звездой или астронавтом. С его стороны было ребячеством мечтать о фермерстве, своего рода упрямством, нежеланием признать, кто он есть на самом деле.– Может, он будет путешествовать, – попробовал я другую версию, но не смог представить брата и в этой роли – кочующего с самолета на самолет, оформляющего в аэропорту багаж, прописывающегося в дорогих отелях. Все это тоже было из области невозможного.– Чем бы он ни занялся, – сказал я наконец, – хуже, чем сейчас, ему не будет. Как ты думаешь? Перевернувшись на бок, я закинул ногу на Сару.– Конечно, – согласилась она со мной. – У него будет миллион триста тысяч долларов. Как же может быть хуже с такими деньгами?– Интересно, что он будет с ними делать?– Да просто тратить. Как и мы. Для чего же еще нужны деньги?– А на что он их потратит?– Да на что захочет. На шикарную машину, дом на берегу моря, красивую одежду, дорогую еду, экзотические путешествия.– Но он так одинок, Сара. Он не сможет покупать все это для себя одного.Она нежно коснулась моего лица.– Он кого-нибудь встретит, Хэнк, – сказала она. – С ним все будет в порядке.Я слишком устал, и потому мне хотелось поверить ей, но я знал, что она, скорее всего, ошибается. Не все подвластно деньгам. Они могут сделать нас богаче, но и только. Я чувствовал, что Джекобу, даже и с большими деньгами, скорее всего, суждено до конца дней своих так и остаться толстым, робким и несчастливым.Пальцы Сары ласково скользили по моему лицу, и я, расслабившись, закрыл глаза.– Каждый получает в этой жизни то, что заслуживает, – уже засыпая, проговорила она.
На рассвете меня разбудили чьи-то шаги по дому. Я приподнялся на локте, напряг зрение. Сара сидела рядом, прислонившись к спинке кровати, и кормила Аманду. За окном завывал ледяной ветер.– В доме кто-то есть, – сказал я.– Шшш, – прошептала Сара, не отрывая взгляда от ребенка. Она протянула ко мне свободную руку и легонько погладила по плечу. – Это Джекоб. Он в ванной.Я прислушался к тому, как поскрипывают стены дома под натиском ветра, как тихонько воркует Аманда, посасывая материнскую грудь. Потом лег обратно. Через минуту-другую я расслышал тяжелую поступь брата, который возвращался по коридору в свою комнату. Усаживаясь на кровать, он застонал.– Убедился? – прошептала Сара. – Все в порядке.Она так и держала руку на моем плече, пока я не заснул. 6 Мы заехали за Лу в самом начале восьмого и сразу же отправились в Ашенвиль, в «Рэнглер». Это был один из двух городских баров-близнецов. Когда-то он мог похвастаться своим выдержанным в стиле дикого Запада интерьером, но сейчас от него осталась лишь вывеска да огромных размеров шкура лонгхорнского быка, красовавшаяся над дверью. Помещение бара было вытянутым, узким и темным; по одной стене располагалась стойка, напротив нее – в кабинках – столики для посетителей. В глубине бара, за распашными дверями, находилась большая комната. Там стояли карточный и бильярдные столы и сломанный музыкальный автомат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124