Она раскраснелась от мороза, румянец придавал ей злобный вид, в ней чувствовалась какая-то нервозность: глаза бегали, руками она непрерывно что-то подправляла – то волосы, то брови, то одежду; глядя на нее, я сразу понял: что-то случилось. Я тут же встал и, выйдя из-за стола, помог ей снять куртку. На Саре было одно из ее платьев для беременных – флотилия крошечных суденышек движется по морю бледно-голубой дешевой ткани. Платье были присобрано на животе, который от этих складочек казался и вовсе необъятным. Я не мог удержаться, чтобы не уставиться на него; он напоминал мне какой-то гигантский фрукт. Внутри был ребенок: теперь всякий раз, стоило мне взглянуть на ее живот, как меня посещала эта мысль, вызывая неприятные ощущения в собственном желудке.Сара тяжело опустилась в кресло возле моего стола – на нем обычно сидели клиенты нашего магазина, когда приходили ко мне просить об отсрочке платежей по счетам. Волосы ее были уложены вокруг головы, губы она подкрасила темно-красной помадой.– Лу проболтался Ненси, – выпалила она.Я подошел к двери и поплотнее прикрыл ее. Потом вернулся к столу.– Я встретила ее в бакалейной лавке, – продолжила Сара. – Я зашла купить яблочного пюре и как раз рылась в сумке, пытаясь отыскать купон на скидку, который вырезала из газеты, когда вдруг сзади подошла Ненси и спросила, зачем я занимаюсь такой ерундой.– Она имела в виду купон?Сара кивнула.– Она сказала, что с таким новогодним подарком не стоит так мелочиться.Я нахмурился.– Она говорила это прямо у кассы. Словно комментировала прогноз погоды.– А ты что ей ответила?– Ничего. Я сделала вид, что не поняла ее.– Хорошо.– Но она догадалась, что я знаю, о чем идет речь. Мне кажется, она уловила, что я поняла ее намек.– В конце концов, мы ведь предполагали, что Лу все ей расскажет, не так ли?– Я хочу сжечь деньги.– Я имею в виду, что рано или поздно ей все равно пришлось бы узнать об этом.– Мы совершили ошибку, Хэнк. Признайся в этом. Мы вляпались по уши.– Мне кажется, ты излишне драматизируешь события, – сказал я и потянулся через стол, пытаясь взять ее за руку, но Сара резко отдернула ее. Я пристально посмотрел на жену. – Ну, хватит, успокойся.– Нет. Нас поймают. Я хочу сжечь деньги.– Но мы не можем этого сделать.– Неужели ты не видишь, Хэнк? Не видишь, как ситуация выходит из-под контроля? Все было нормально, когда о деле знали только мы четверо. Но каждый считает себя вправе поделиться секретом с кем захочет. Теперь нас уже пятеро. Очень скоро будет и больше. И число посвященных будет расти, пока нас не схватят.– Мы не можем сжечь деньги, – повторил я.– Это маленький городок. Слухи здесь распространяются гораздо быстрее, чем ты думаешь. Мы должны покончить с этим делом, пока у нас еще есть такая возможность.– Сара, – медленно произнес я, – все осложнилось.Она начала было протестовать, но вдруг увидела выражение моего лица.– Что ты имеешь в виду? – спросила она.– Ты помнишь репортаж по телевизору о Дуайте Педерсоне? Старике, что свалился на аэросанях в реку?Она кивнула.– Да, первого января.– Его смерть не была случайной.Сара, судя по всему, не поняла смысла сказанного. Она смотрела на меня отсутствующим взглядом.– Он видел нас с Джекобом в заповеднике, и мы убили его. – Выпалив это, я испытал невероятное облегчение, у меня словно гора с плеч свалилась. Сам того не ожидая, я вдруг признался. Теперь совесть моя была чиста.Сара сидела молча, пытаясь осознать услышанное.– Ты убил его? – спросила наконец она и как-то странно посмотрела на меня. В ее взгляде отразился не ужас, которого я почему-то больше всего боялся; в нем было нечто сродни страху – опаска с оттенком растерянности, пожалуй; и за всем этим угадывалось скрытое неодобрение, которое, как зернышко, готово было прорасти и ожидало лишь благодатного дождя в виде подробностей случившегося. Уловив ее настроение, я заколебался и, опять-таки неожиданно для самого себя, даже не задумавшись, снова начал лгать.– Это дело рук Джекоба, – сказал я. – Он вышиб Педерсона из саней и ударил по голове. Потом мы отвезли старика к мосту и обставили его гибель как несчастный случай.У меня было такое ощущение, что мое вымученное признание истекает кровью среди разбросанных по столу бумаг.– Боже, – прошептала Сара.Я кивнул, уставившись на свои руки.– Как ты мог позволить ему совершить убийство? – спросила Сара.Я не сомневался в том, что этот вопрос она задает из чистого любопытства, а вовсе не в порядке внушения. Ответа у меня не было.– Разве ты не мог его остановить?Я покачал головой.– Это произошло так быстро. Один удар – и все было кончено.Я посмотрел на Сару, встретился с ней взглядом. И испытал облегчение: она была спокойна. В ее глазах не было ни ужаса, ни печали, одно лишь смятение. Она не совсем поняла, что же произошло на самом деле.– Он выслеживал лисицу, – начал объяснять я. – Если бы Джекоб не убил его, он бы наверняка обнаружил самолет и наши следы вокруг него.Сара на мгновение задумалась.– Но это не мешает нам сжечь деньги, – проговорила она.Я опять покачал головой. Вовсе не собирался я жечь эти деньги. Из-за них я убил человека; если сейчас я сдамся, получится, что убил ни за что. Мое преступление станет бессмысленным, непростительным. Все это я понимал, но сказать Саре не смел.Сдвинув брови, я вперил взгляд в стол и начал катать карандаш по его поверхности, накрыв сверху ладонью.– Нет, – сказал я. – Мы не будем сжигать деньги.– Но нас поймают, – возразила Сара. – Может так получиться, что мы теряем последний шанс.Она повысила голос, и я взглядом указал на дверь, одновременно приложив палец к губам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124