Сила и воля действительно лежат в основе успеха, однако что бы представляло из себя здание без окон и дверей, без лестниц, осветления и не оштукатуренное. Можно ли жить в таком здании? Разумеется – нет! Можно только решить, что, когда все будет в порядке, тогда ты будешь там жить.
Вероятно, мое сравнение может показаться не очень удачным, но что делать – именно это пришло мне в голову, когда я наблюдал за первой схваткой Пырвана. Меня тревожило как раз то, что я никак не мог различить отдельные элементы.
Соперником Пырвана оказался юноша невероятной физической силы. Это было видно уже в первые секунды борьбы, когда он, бросившись Пырвану в ноги, охватил его сзади обеими руками и неуклюже, но без особого напряжения оторвал его от земли и несколько раз покрутил над головой. "Самолет" – любимый прием Дана Колова! Я вдруг увидел лицо Пырвана почти под потолком. Ярко освещенное лампой, оно было совсем спокойно. Еще миг – и оба они повалились на ковер, однако теперь атакующий борец оказался снизу, причем в самом плачевном состоянии. Все произошло то ли еще в воздухе, то ли на ковре – перемена была столь молниеносной, что я ничего не успел увидеть. Сила соперника, его потное скользкое тело – все это лишь ненадолго оттянуло момент туше.
Пока Пырван принимал поздравления, я, чтобы показать соседям, что кое-что понимаю в борьбе, важно произнес:
– "Волчий капкан" Вылкова – неотразимый прием. Вот что называется мастерское исполнение!
– "Волчий капкан", говорите? – снисходительно поглядел на меня мой сосед.
Больше я рта не раскрывал.
Во второй встрече Пырван опять победил, положив противника на лопатки, и я опять не понял, как ему это удалось. Я радовался, однако в то же время мне было и немного не по себе, поэтому я решил пересесть на другое место, подальше от знатоков. Да, пожалуй, сравнение с недостроенным зданием не так уж плохо, хотя было бы точнее сказать, что вольная борьба сегодня напоминает современный военный арсенал. В ней применяются десятки приемов, которые настолько тесно связаны друг с другом, что могут действовать на защиту противника как массированный удар. Противник же в свою очередь применяет самые разнообразные контрприемы, и в результате вы видите интереснейшее представление, достойное описания и дающее пищу для размышлений. Однако я не собираюсь подробно описывать здесь ход соревнований или вдаваться в тонкости искусства вольной борьбы. Просто не смею, боюсь оказаться в неловком положении, несмотря на то, что разъяснения по этому вопросу давал мне едва ли не лучший из специалистов – сам заслуженный тренер. Его старание посвятить как можно больше людей в тонкости борьбы, чтобы превратить их в горячих поклонников этого "самого болгарского" спорта, заслуживает самого искреннего восхищения. Мне удалось его разыскать, и вместе мы наблюдали вторую и третью схватки Пырвана, закончившиеся для него удачей: у него не было ни одного штрафного очка, а у его соперника, Медведя, целых три. Заслуженный тренер не скупился на похвалы в адрес моего подопечного.
Эмоциональный, искренне влюбленный не просто в борьбу как вид спорта, а в искусство борьбы, он был готов с каждым поделиться своей радостью: "Десять лет прошло с тех пор, когда мы впервые попытались объединить отдельные приемы в систему, – и вот теперь передо мной борец, о котором я в конце концов могу сказать, что ему это полностью удалось". "Вы вполне можете им гордиться", – сказал он, обращаясь ко мне, как будто именно благодаря моему участию Пырван сумел выработать этот "чисто болгарский стиль", основанный на приемах, заимствованных из "золотого фонда" народной борьбы.
– Не могли бы вы наконец показать мне, когда он применяет "волчий капкан"? – смущенно спросил я, вконец запутавшись в многочисленных терминах. – Мне бы хоть этот прием научиться различать. А то знаете, как я вчера опозорился!
– С удовольствием, но, наверное, придется немного подождать. Пока что здесь он ни разу к нему не прибегал. Похоже, решил прислушаться к моим советам и приберечь его на будущее. Если это так, то его можно только похвалить. Однако в его выступлении и без этого приема есть на что посмотреть. Только что, например, он продемонстрировал захват из арсенала Сасахары. Этот прием он исполнил безупречно и даже сумел обогатить его элементами, которые с первого взгляда не каждый различит. Вы их не заметили?
– Да, кое-что заметил, хотя… именно эти элементы меня, пожалуй, и ввели в заблуждение.
Черта с два я заметил! Этот тренер или надо мной смеется, или действительно думает, будто я назубок выучил его книжку до самой последней 193-й страницы.
– Завтра Петров день – у Чамурлийского день ангела. Может, наведаемся ему в гости?
– Он же нас не приглашал.
– На именины не приглашают, можно и так.
– Мысль удачная. Хорошо, что ты мне об этом напомнил. Я думаю, было бы неплохо преподнести ему букет. Белые розы – символ чистоты.
– Я бы выбрал скорее красные.
– По-прежнему злишься? Бедняга Косолапый! Во сколько у тебя с ним завтра встреча?
– В семь вечера.
– Значит, на именины мне придется идти одному. Так начался мой разговор со старшим лейтенантом вечером одиннадцатого июля. Говорили мы сначала весело, шутили, и не моя вина в том, что постепенно мы снова вернулись к чисто профессиональным темам. До сих пор я честно держал слово и ни разу не обмолвился Пырвану ни о чем, что не касалось борьбы. Даже о "прозрачном создании" не спрашивал – почему она ни разу не появилась на соревнованиях, уж не расстались ли они? Я постоянно улыбался, шутил, рассказывал анекдоты, стараясь ничем не выдать своей тревоги из-за отъезда Чамурлийского.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70