Эко дело – найдем другого хирурга. Мне ведь нужно привыкнуть к мысли о том, что с татуировкой предстоит расстаться. Хорошо, пожала плечами Деси, поступай, как знаешь. Больше я тебя упрашивать не намерена. Жалко… жалко, что не ношу длинных волос, я бы их остригла, чтобы доказать тебе… Нет, пока у тебя на руке эта кошмарная картинка, на пляже появиться я с тобой не могу! И никогда от своего не отступлюсь, уж такой у меня характер. Даю тебе неделю сроку. Если до тех пор ты не… между нами все кончено! И я совсем не шучу! Кстати, я бы тебя попросила не звонить мне до тех пор. Да, я жестокая… к самой себе. До свидания, не провожай меня!
Всю ночь я чувствовал себя скверно. Если мои сомнения подтвердятся, то не до свидания, а прощай, Деси! И что я от этого выиграю? Ненавижу ее, презираю, тошнит меня от дешевого представления, которое она передо мной разыгрывает, но у меня же при одном ее виде кровь закипает. Даже если вся эта история яйца выеденного не стоит, если тут действительно просто каприз тщеславной бабенки, результат тот же: надо ложиться под нож, а я не хочу… следовательно, разрыв неизбежен в любом случае. А, будь что будет! – сказал я себе, вскочил с постели, наскоро оделся и пошел к одному знакомому, который, как я знал, работает в милиции. Тот просто остолбенел от моего рассказа, решил, что я спятил. Невероятнее всего ему казалось, что я до сих пор никому словом не обмолвился о покушениях. Посерьезнел он, только когда я заявил, что собираюсь обратиться к кому-нибудь из высокого начальства.
К полудню я очутился в просторном кабинете с обитыми кожей дверями, его обитателю мне пришлось подробно повторить свой рассказ. Собеседник мой с первого взгляда внушал доверие и уважение, слушать он умел. Удивления никакого не выказал, и это меня слегка задело, однако мое уважение к нему только возросло – кто знает, чего он только в жизни ни насмотрелся? Он стал задавать вопросы только после того, как я окончил свой рассказ, и даже не укорил за идиотское молчание, но не потому, что я того не заслуживал, а просто, чтобы не терять времени на бесполезные нотации. В заключение он, немного подумав, слегка улыбнулся и сказал:
– Хочу предложить вам один план… В соответствии с этим планом я не стал звонить Деси, когда недельный срок истек, а также перестал ходить в "Варшаву" и в другие места, где ее можно было случайно встретить. Предсказания хозяина кабинета сбылись с удивительной точностью. На десятый день я, вернувшись домой, застал Деси у себя в комнате. Выглядела она ужасно: губы не накрашены, волосы взлохмачены, под глазами синяки – само смирение и тревога…
– Не могу больше… совсем извелась…
Я подсел к ней, обнял по-дружески за плечи, хотя мне и нелегко дался этот жест, – все мое существо желало совсем иного. Я напустил на себя вид человека глубоко озабоченного.
– Что с тобой? – наконец спросила она. За все это время она ни разу не обмолвилась о татуировке.
– Деньги. Мне нужны деньги. Много…
– Уж не машину ли ты решил покупать? Смотрите-ка, что надумал господин, пока я…
Смотрю ей в глаза и притворяюсь, будто колеблюсь: говорить правду или нет.
– Ладно, рассказывай! – она взяла меня за руку. – Уж мне-то ты все можешь сказать?
– Деньги нужны не мне. Брат влип. Проворовался. Если до завтрашнего вечера не раздобудет денег, загремит в тюрьму, – и я протянул ей скомканный листок бумаги. – Вот, телеграмма от матери. Ты только посмотри, какое начало: "Сынок, помоги…" Такие дела…
– Да, но сумма немалая, откуда ты столько возьмешь? – спросила она, взглянув на меня с трогательным участием.
– Понятия не имею. Но нужно обязательно. Иначе маму это просто убьет… Все продам… Господи, я в полном отчаянии… Прости, что так тебя встретил, но… сама понимаешь… мне сейчас застрелиться впору.
– Извинения ни к чему, я тебя прекрасно понимаю. Самой, правда, в подобное положение попадать не приходилось, но могу себе представить… Миленький мой Медвежонок! А я-то голову ломала, почему ты не звонишь… чего только не передумала. Давай попробуем вместе поискать выход. Тысяча левов деньги немалые. Особенно, когда их нужно найти за один день. Но кое у кого водятся суммы и покрупнее…
– Я согласен на любые проценты… Хотя не знаю, как смогу их выплачивать.
– Положись на меня. Мир не без добрых людей.
– Никто не дает денег просто так.
– Это не твоя забота. Я за тебя поручусь, дам слово сама вернуть долг. Разумеется, пока ничего не могу обещать, но попытаюсь.
– Нет, я так не могу. Я и так тебе слишком многим обязан, дальше некуда.
– Ладно, ты что-то чересчур сентиментален. Речь идет о судьбе твоего брата… и твоей матери.
– Хорошо, я на все согласен. Готов душу дьяволу продать.
Она повалила меня на постель и сказала:
– Ну, для такого мужчины, как ты, это не цена…
Страсть ее была неподдельной, похоже, она действительно по мне соскучилась, но я… мне пришлось оправдывать свое фиаско тем, что я ужасно расстроен, и Деси, знавшая мужчин как облупленных, не рассердилась на меня, только обронила, что вот этот-то должок она с меня стребует, а я с радостью закивал. В душе однако, понимал, что обнимаю ее в последний раз и мое мужское тщеславие – да не только оно – ужасно страдало от того, что конец оказался столь жалким.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Мне не впервой встречать новичков в нашем учреждении; опыт научил меня первым подавать руку подчиненному, по-моему, это с самого начала настраивает на откровенность и близость, не располагая к панибратству.
Так я поступлю и со старшим лейтенантом Вылковым, хотя тут случай особый, коса, как говорится, может и на камень найти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70