– Это вовсе не обязательно указывает на несчастливый брак, – настаивал Серотонин. – Может быть, теперь ему больше нравится душ.
– Твое мнение никого не интересует.
– Я думаю, что это Эвелин стала относиться к Биллу по-другому, – неожиданно тревожно вмешался Тестостерон. – Во-первых, она перестала брить ноги.
– Во-вторых, ее трусики стали больше, – добавил Феромон.
– Нет, не стали! – взвился было Тестостерон, но затем уточнил: – Постой-ка, ты сказал трусики или усики?
– Заткнись, Тестостерон, – сказал Гистамин.
– Как вам кажется, в чем, прежде всего, проявляются ваши проблемы? – спросила Кейли.
– Мы ссоримся, – спокойно ответил Билл.
– И по каким поводам вы не ладите?
Супруги задумались на несколько мгновений, потом Эвелин принялась перечислять:
– Мы ссоримся по поводу чистоты, по глупости, из-за недружелюбного отношения. Биллу нравится меня унижать. Он говорит ужасно обидные вещи.
– Билл, а вы сознаете, что ваши слова причиняют Эвелин боль?
– Да, поэтому я их и говорю, – кивнул Билл и засмеялся, но обе женщины хранили молчание.
Он понял, что производит неблагоприятное впечатление на Кейли, и постарался сказать что-то позитивное. Однако этот принципиально новый подход оказался ему не по зубам.
– Иногда мы ссоримся из-за того, как много мы ссоримся, – добавила Эвелин, а Билл утвердительно кивнул.
– Вы ругаетесь из-за денег?
Оба отрицательно покачали головами.
– Это необычно, и это хороший знак.
– По-моему, мы просто раздражаем друг друга, и ничего более. Иногда он слишком сильно гремит чайной ложкой, когда размешивает чай, – продолжила Эвелин.
В наступившей тишине, Билл и Кейли ожидали дальнейших объяснений.
– Билл не пьет чай с сахаром, поэтому ему вовсе не обязательно его перемешивать, но он просто сидит, болтает ложкой и смотрит в пустоту.
– Понятно, – сказала Кейли.
Несмотря на то, что они так много ссорились, это откровение оказалось для Билла неожиданностью.
– А когда он слушает свои диски, то перед каждой новой песней напевает мотив, который должен зазвучать. Еще до того, как тот начнется. Это очень раздражает.
Эвелин остановилась, подумала и сказала:
– А еще он вздыхает.
– Как это?
– Какую бы телепрограмму мы ни смотрели, он всегда недоволен. Если я спрашиваю, не хочет ли он переключить на что-нибудь другое, он сначала отказывается, а потом начинает вздыхать, вот так, – Эвелин демонстративно тяжко вздохнула.
– Но я вовсе не хочу смотреть другую программу, – возразил Билл.
– Тогда почему ты так вздыхаешь?
– Я просто люблю вздыхать.
– А еще иногда он дышит.
– Что? – одновременно спросили Билл и Кейли.
– Иногда он так по-особенному дышит. И это раздражает. А потом, до чего же мне надоел этот быт Мы оба выполняем работу по дому, и Билл тоже делает кое-что. Но когда он что-нибудь сделает, например пропылесосит пол, то ожидает за это награды. Я ведь не жду аплодисментов, когда зашиваю ему носки. Но он помнит о своих заслугах и через несколько недель: «Милое платье». – «О, спасибо». – «Забавно, но совсем недавно я гладил точно такое же». А все, что касается гигиены… Он оставляет ношеную одежду на полу, а не в корзине для грязного белья. Я понимаю, это выглядит так мелочно…
– Правильно, потому что это так и есть на самом деле, – хмыкнул Феромон.
Кейли почувствовала, что сеанс пора завершать. Учитывая, что это была их последняя встреча, ей хотелось, чтобы у клиентов осталось хоть какое-то ощущение улучшения, чтобы они поняли, что их брак уже не так безнадежен, как на первом занятии. Также психоаналитик поняла, что бессознательно все чаще готова защищать Билла и ей неприятно слышать о нем плохое.
– Хорошо, у меня следующее предложение, – сказала она. – Я хочу, чтобы вы выбрали время, когда останетесь вдвоем, и сделали все возможное, чтобы не ссориться. Тогда вы сможете оглянуться и вспомнить, что на протяжении последних двух часов…
Но Билл уже не слушал ее, потому что Тестостерон заполнил все его мысли:
– Мы трахаемся с психоаналитиком! Мы трахаемся с психоаналитиком!
Улыбка пробежала по губам Билла. Он разглядывал Кейли, а гормоны наполняли его сознание сексуальными фантазиями. Они вынуждены были использовать их, потому что не могли припомнить деталей реального общения с Кейли, но Билла это не особенно заботило.
– Расширить зрачки! – командовал Адреналин.
– Зачем? – спросил Гистамин.
– Не знаю.
– Билл прочитал это у Десмонда Морриса , – пояснил Феромон. – Когда тебе кто-то нравится, твои зрачки расширяются. Это что-то вроде международного языка.
Гормоны бросились расширять зрачки Билла. Теперь он смахивал на Марти Фелдмана .
– Так он выглядит привлекательнее? – снова спросил Гистамин.
– Очевидно, да, – ответил ему Феромон.
Видимо, Кейли тоже так посчитала, потому что она вдруг подмигнула оцепеневшему от неожиданности Биллу.
– Тревога! – закричал Адреналин.
– Да чтоб я сдох, она ведь всего лишь подмигнула. Наверное, ей что-то попало в глаз, – начал Гистамин небрежно, но на самом деле он был возбужден так же, как и все остальные.
Гормоны не ошиблись в своих предположениях, потому что Кейли отложила свои бумаги и сказала с улыбкой, слегка кивнув Биллу:
– Мне кажется, что на данном этапе будет лучше, если мы с вами поработаем индивидуально. Билл, я хочу поговорить с вами. Эвелин, можно попросить вас оставить нас на минутку? Совсем ненадолго.
– По правде говоря, – ответила Эвелин, выпрямившись, – я не очень хорошо себя чувствую. Я бы не возражала э-э…
Конец фразы остался за дверью, куда она стремительно вылетела.
– Неужели Прогестерона и Эстрогена решили нам помочь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52