– В Стране Басков многие получают письма с угрозами. Это происходит постоянно. Мы не можем проследить каждое письмо. Особенно если нет конкретной угрозы. В этом письме речь идет только о цвете. Но я скажу, чтобы заявление зарегистрировали. Все нужно делать по правилам.
Он посмотрел на меня с новым интересом.
– Вы англичанин? – спросил он.
– Я баск.
– Откуда ваш отец?
– Из Страны Басков.
– А ваша мать?
– Она из Ирландии.
Тогда он задал странный вопрос:
– Вы из английской разведки?
– Что?
– Вы из английской разведки или из английской полиции?
– Э… нет.
Вернувшись на работу, я спросил у Олаи совета. Она не оторвалась от работы и продолжала печатать.
– Вам следовало сказать «да».
– Почему?
– Здесь много людей из британской разведки. Он бы проявил большую заинтересованность. Полицейские начальники велят подчиненным сотрудничать с англичанами. А вы уверены, что не работаете на британскую разведку?
– Это какая-то шутка, которую я не понимаю?
– Нет. Я говорю серьезно. Ваш Тони Блэр очень предусмотрительно нашел союзников в мадридском правительстве. Он предложил английской разведке посылать своих сотрудников в этот район и помогать в борьбе против независимости. После того что сделали с нами англичане и американцы, испанские власти готовы ради них на все. Нельзя предугадать, как далеко зайдет их благодарность.
– Вы хотите сказать, что англичане здесь участвуют в борьбе против ЭТА? – уточнил я.
– Да, – кивнула Олая. – Потому что ЭТА и ваша ИРА тесно связаны. Во всяком случае, так они объясняют свое вмешательство. Обычно агенты представляются молодоженами, которые проводят здесь медовый месяц, или открывают бар, или начинают другой мелкий бизнес. Страна Басков похожа на… какое использовать слово? Похожа на большую деревню. Мы все знаем, что происходит вокруг. А как насчет вашей жены?
– А что с ней? – не понял я.
– Вы говорили, она работает в полиции.
– Значит, вы слышали, о чем я рассказывал?
– Конечно! – воскликнула. – Какие странные вещи вы спрашиваете.
– О.
– Вам нужно было сказать в полиции, что вы работаете на британцев.
– Зачем? – удивился я.
– Тогда бы они помогли. К тому же у вас отец из Страны Басков, а мать из Ирландии.
– И что?
– Вероятно, теперь они думают, что вы работаете на ЭТА. Здесь много ирландцев из ИРА.
– Вы считаете, я работаю на ЭТА?
Я впервые увидел, как Олая смеется.
– Нет, – сказала она.
Я тоже рассмеялся.
– Но никогда нельзя утверждать наверняка, – добавила она уже серьезно.
– Почему?
– В организацию ЭТА входит много тысяч людей. Каждая маленькая… э…
– Ячейка.
– Каждая ячейка функционирует автономно. Даже глава ЭТА не сможет сказать, кто есть кто. А если кого-то арестовывают, он откроет совсем немного. Полагаю, именно это делает ЭТА непобедимой.
Я заметил, как снаружи что-то блеснуло. Сначала я решил, что это солнечный блик, но потом с ужасом понял, что из окна второго этажа высовывается ствол ружья. Возможно, рядом с ним было и второе.
– Олая, скорее, за мной.
Мы выбежали из здания и обогнули корпус. Вернее, бежал я, а Олая нехотя следовала за ной.
Я так спешил, что не мог точно вспомнить, в каких окнах видел ружья. Они уже исчезли. Я побежал вверх по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки, крикнув Олае, что проверю комнаты справа от лестницы, а она должна обойти все помещения слева.
Я распахнул несколько дверей и обнаружил лишь скучающих офисных служащих, которые с удивлением поднимали головы от своих столов.
Олаю я нашел в служебном помещении. Она сидела и курила с двумя охранниками. Это были те же охранники, которых раньше я видел с ружьями.
– Ну? – спросил я.
Она пожала плечами.
Глава 10
Я пытаюсь нарисовать общую картину, чтобы стало ясно, что в те дни многие странные события привлекали мое внимание. Внутренний голос подсказывал мне, что некоторые проблемы возникают на пустом месте, но другие, без сомнения, были довольно серьезными.
Каша и так заварилась довольно густая, но любая сложная ситуация совсем запутывается при появлении моей матери.
Она приехала к нам погостить.
Даже когда моя мать на другом континенте, она все равно выводит меня из себя, так что четыре недели (четыре недели!) должны были превратить мою жизнь в ад. Я всегда боялся, что если она приедет, то может привыкнуть и останется у меня навсегда.
Мою мать зовут Джанси; чудовищное имя, похожее на какую-то анаграмму.
Она всегда казалась слишком старой: застряла где-то между возрастом, когда с удовлетворением вздыхаешь, благополучно усевшись на стул, и состоянием, когда тебя поздравляют, если тебе удается совершить путешествие до него. «Почти на месте, дорогая. Ты молодец!» По ее виду можно решить, что она милая пожилая леди. На самом же деле она эгоистичная, сумасшедшая, вечно требующая внимания, навязчивая старушенция, от которой почему-то пахнет картошкой.
Я попытался подготовить Габи и привел в пример несколько выходок моей матери.
– Все считают своих родителей свихнувшимися, – пожала плечами Габи.
– Она провела последние двадцать лет на кухне, разговаривая с варежкой-прихваткой.
– Ну и что?
– И она думает, что ей отвечают.
– Твой отец умер. Ей одиноко, – объяснила Габи.
– Только у него одного были мозги.
– О, ты всегда видишь в людях только плохое, – возразила она. – Мы с ней нормально поговорили по телефону.
Я встретил мать в аэропорту. У нее очень слабое зрение, поэтому с ней все время что-то происходит. Ей делали операцию по поводу катаракты, но единственным результатом стало то, что у нее появился еще один повод жаловаться на жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72