– Последняя мода… Английский фасон… для какой-то игры, подобной крокету… Я надеваю его для верховой езды… Очень удобно, знаете…
– Вы на лошадях? – спросила София.
– Да, кузина, – учтиво поклонился продавец сукна. – Хочу объездить нового жеребца, которого я купил на прошлой неделе. А моего я отдал Игнасио. Верховая езда – дело для него новое, ему нужна спокойная, послушная лошадь.
Игнасио в ответ только улыбнулся. Он сидел у камина в бархатном костюме для верховой езды, который делал еще более округлыми его и без того внушительные формы.
Закончив завтрак, все, кроме Елени, вышли на террасу. Было довольно-таки свежо, хотя солнце щедро рассыпало свои лучи, словно пытаясь обогреть все окрест после затяжных дождей. Большие ворота имения были открыты настежь, и как раз в этот момент во двор въехала коляска Аргиряди.
Торговец, козырьком приставив руку к глазам, взглянул на человека, сидящего в коляске, и обернулся к дочери.
– Это Грозев, о котором я тебе говорил… С ним французский журналист.
Коляска остановилась под развесистой липой, растущей у лестницы. Из нее вышли Борис Грозев и корреспондент газеты «Курье де л'Орьан» Жан Петри, темноглазый, энергичный человек, который всегда был в курсе событий, происходивших в городе.
Аргиряди сошел вниз, обменялся рукопожатием сначала с Грозевым, потом с журналистом.
– Добро пожаловать! – поприветствовал он гостей. И добавил, обращаясь к Грозеву: – Как вам нравятся окрестности Пловдива?
– Они живописны, – отозвался гость, – но не так, как город…
Мужчины стали подниматься по лестнице. Борис взглянул наверх и на площадке увидел Софию. Рядом с девушкой стояли Апостолидис и Игнасио.
– Позвольте представить вам мою дочь, господин Грозев, – сказал Аргиряди. – Господин Петри уже знаком с ней.
Грозев сдержанно поклонился. София протянула руку, взглянув на него несколько ироничным, как ему показалось, взглядом. С Апостолидисом и итальянцем Грозев поздоровался кивком.
– Позвольте, я лишь распоряжусь отослать коляску в город и тотчас же присоединюсь к вам, – добавил Аргиряди и заспешил вниз. Через секунду донесся его голос:
– Никита, поедешь к дому Вылковича, возьмешь господина Сарафоглу, а затем – к конгрегации миссионеров католической церкви, где тебя будет ждать мисс Ани Пиэрс. Остальные приедут на своих экипажах.
– Папа, напомни ему и о господине Христофорове, – крикнула сверху София.
– Он знает, – кивнул Аргиряди и обернулся к гостям: – Ну как, господа, где вы предпочитаете расположиться – в доме или на террасе?
Дочь посмотрела на него, недоуменно вздернув брови.
– Ты ведь никогда не забываешь об обещаниях… – шутливо сказала она. – Мы спустимся к нижнему водоему. Там ровно и очень приятно для езды…
– Ладно, – согласился Аргиряди. – Но возьмите с собой и господина Грозева.
София повернулась к Грозеву:
– Господин умеет ездить верхом?
– Когда это необходимо, мадемуазель, – улыбнулся тот.
– В таком случае и господин Петри, наверно, присоединится к нам, – обратилась София к французу.
– Благодарю вас, – поклонился в ответ француз. – Я не любитель этого вида спорта и предпочел бы остаться с вашим отцом и отведать какой-нибудь старый напиток Хюсерлия…
София пожала плечами.
– Тогда поедемте, – сказала она Грозеву и решительно направилась вниз по лестнице.
Апостолидис и итальянец поспешили за ней. По пути девушка скептически оглядела брюки Апостолидиса, потом весело спросила, обращаясь к Грозеву:
– А вы, господин Грозев, сможете кататься без специальной одежды?
– Я привык ездить верхом при любых обстоятельствах, мадемуазель, – в тон ей ответил Грозев.
Из конюшни вывели коня для Грозева. Совсем неподалеку, привязанная к каменному столбу, нетерпеливо перебирала ногами лошадь Софии. Это было красивое, грациозное животное с длинными ногами и высоким крупом.
– Прекрасное создание, – восхищенно вымолвил Борис. – Как зовут?
– Докса, – ответила София, тоже с удовольствием глядя на гарцующую лошадь. И добавила: – Будьте внимательны с вашим жеребцом. Он объезжен совсем недавно – прошлой осенью.
Она приблизилась к лошади. Апостолидис и итальянец тоже подошли к своим коням, но стояли на значительном расстоянии от них, ожидая, пока слуга поможет взобраться Софии. Усевшись на лошадь, девушка слегка прикоснулась плеткой к косо посаженным ушам, заставив ее пуститься легкой рысью. Апостолидис и Игнасио, окружив девушку, последовали за ней.
Грозев постоял минутку, любуясь плавным ходом Доксы, затем ловко вскочил на жеребца, сильно стиснув его круп ногами. Конь действительно был молодым и буйным, но, почувствовав в седле опытного ездока, сразу покорился.
Еще в детстве, живя в Браиле и Болграде, Грозев испытал ни с чем не сравнимое удовольствие верховой езды на степных, полудиких лошадях. И вот теперь он ощущал гибкое, пружинистое тело животного, и это наполняло его душу блаженством. Грозев ехал позади всех, рассматривая обширные поля, принадлежащие Аргиряди. Свыкшись с однообразной картиной пастбищ и кукурузных полей в Северной Добрудже и Румынии, сейчас он в открытую восхищался щедрой и богатой южной землей. А хозяйство у Аргиряди поистине велось образцово. В имении были овощные плантации с оросительными каналами. Вода с помощью мельничного колеса накачивалась из реки в каналы, прорытые вдоль плантаций. Вдали виднелись рисовые поля, а слева располагались огороженные досками квадратные участки с рассадой, террасами спускавшиеся к реке.
Оглядевшись вокруг, Грозев заметил, что, увлекшись пейзажем, он отклонился от липовой аллеи, и ездоки остались далеко позади.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130