Он вел под руку Пилар, которая склонила голову ему на плечо, и что-то шептал ей на ухо, попутно отвечая на поклоны и соболезнования. Он усадил ее в кресло в первом ряду между ее матерью и сыном лицом к водной глади.
Прежде чем начать панегирик, Филипп посмотрел на Пилар и обвел взглядом толпу собравшихся. Он замешкался дважды: когда увидел Изабель и когда заметил элегантную женщину в прекрасно сшитом, дорогом костюме. Он впился в нее взглядом на несколько секунд и тревожно наморщил лоб, после чего снова взглянул на Изабель.
– Личность Нельсона Медины была многогранной. Он публиковал книги и журналы. Владел прекрасной конюшней и увлекался скачками. Коллекционировал старые автомобили и шедевры живописи. Он был талантливым бизнесменом и азартным игроком на бирже. Многие считали его своим другом, некоторые врагом, для остальных он был бессердечным, невоспитанным грубияном. В последние годы своей жизни он был очень счастлив, встретив женщину, которая находила в себе смелость иногда говорить ему «нет».
Филипп взглянул на ту, которая редко отзывалась о нем с теплотой и с которой он наконец помирился этим утром, произнеся без свидетелей те же слова, что повторил сейчас публично.
Пилар склонила голову и разрыдалась, уткнувшись лицом в ладони. Филипп тем временем продолжал:
– Нельсон Медина жил насыщенной жизнью, не щадя себя и дорожа каждым отпущенным ему мгновением. И сегодня, глядя на тех, кто пришел проводить его в последний путь, отдать дань уважения человеку, который многое брал и возвращал сторицей, щедро делясь своей радостью, я по-хорошему завидую ему. Он не боялся рисковать, он наслаждался плодами своих побед.
Нельсон Медина был моим отцом. К сожалению, мы не ощущали духовного родства, нас связывали отнюдь не идеальные отношения. Наше отчуждение длилось гораздо дольше, чем мы прожили вместе, и соперничали друг с другом больше, чем доверяли друг другу.
Вчера я получил записку от женщины, которая говорила с моим отцом тем роковым вечером. Она решила поведать о том, что отец гордился мной, моими успехами. И не ошиблась. Для меня это действительно важно.
Флора сжала руку Изабель.
– Я многому научился у отца и прежде всего научился жить с радостью. Он привил мне уважение к людям, творящим красоту, равно как и к тем, кто конкурирует со мной в бизнесе. Он требовал, чтобы я был сильным, когда мне казалось, что сил бороться больше нет. Он заставил меня использовать свой мозг там, где не хватает мускулов. И теперь мне стало ясно, что, не будь этих требований и ожиданий, я никогда не стал бы тем, кем являюсь сейчас, – человеком, которым гордился его отец.
Филипп замолчал, на мгновение потупился.
– По правде говоря, – добавил он тихо, – я скорблю не о потере того, что было, а о потере того, что могло бы быть.
В гробовой тишине Филипп спустился с возвышения и подошел к Пилар, которая разрыдалась, заключив его в объятия. Он постарался утешить ее, после чего взял под руку, и они направились к стоящему у пристани катеру. Нельсон завещал, чтобы его кремировали. Катер медленно двинулся вдоль берега, держа курс на его собственный «Эдемский сад». Достигнув того места, которое выбрала Пилар, катер замедлил ход. Пилар открыла урну, и ветер развеял по саду прах Нельсона Медины.
Филипп говорил о своем отце с такой горечью и болью, что его проникновенные слова затронули Изабель до глубины души. Ей захотелось побыть одной, справиться со своими эмоциями. Направляясь через лужайку во внутренний дворик, она столкнулась с высокой блондинкой в коротком черном платье. Огромные солнцезащитные очки не помешали ей сразу же узнать Нину.
– А ты-то что здесь делаешь? – спросила Изабель, едва сдерживая ярость.
– Если у тебя провал в памяти, то могу напомнить, – небрежно ответила Нина. – Кроме всего прочего – я имею в виду личные отношения, – Филипп был моим боссом.
До тех пор, пока ты не заставила его поставить крест на моей карьере.
– Удобно винить в том, что произошло, меня, да? Чтобы выглядеть в собственных глазах безответной жертвой. Ведь это твоя любимая роль, не так ли, Нина? Этакая невинная овечка, – красноречиво хмыкнула Изабель.
Нина нервно сжимала кулаки, пытаясь держать себя в руках.
– Моя профессиональная обязанность заключалась в том, чтобы сообщать новости вне зависимости от того, кого они касаются. Тем более если это правда.
Изабель тотчас приблизила свое лицо к лицу Нины. Ее голос прозвучал глухо и зловеще:
– В следующий раз, когда ты вякнешь хоть слово обо мне и моей семье, я позабочусь о том, чтобы пресса узнала правду о тебе. Всю правду и ничего кроме правды!
Нина ни за что не доставила бы Изабель удовольствия наблюдать свое поражение, но увы… У нее ушло несколько месяцев на унизительные интервью и объяснения и только после тщательной проверки всех деталей она получила выход на местное утреннее шоу. Нина работала как вол, но репутация ее была подмочена. Понятное дело, что только обвинения в жульничестве ей сейчас и не хватало!
Из противника, которого Нина хотела сокрушить, Изабель вдруг превратилась в серьезную помеху, которую приходилось учитывать.
Пробираясь через толпу, Изабель обратила внимание, что на похоронах Нельсона присутствуют все его бывшие жены. Впрочем, ее интересовала только Оливия. Худая, с изысканными манерами, в черном костюме от Шанель, с короткой стрижкой, подчеркивающей моложавые черты ее лица, она разительно отличалась от своих преемниц, которые словно соперничали друг с другом в роскоши. Ее спутник, которого Изабель сочла нынешним мужем, любезный седовласый мужчина, был окружен аурой непоколебимой самоуверенности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124