Диана, ее дядя и тетя вместе с двумя помощниками вышли из гостиной и вскоре вернулись с подносами, нагруженными шпигованным мясом, оливками, сухофруктами, ветчиной, салатами и винами – на сей раз то были «Фарос» и «Савала». Под тосты, шутки и музыку к нам присоединилось еще несколько гостей – врачей, архитекторов, преподавателей, ближайших друзей наших хозяев. Мы наслаждались роскошным пиршеством до десяти часов вечера.Порядком подустав, мы стали прощаться, но, к моему изумлению, в итоге просто перебрались в другое место. В заведении под названием «Кафе искусства» устраивалась вечеринка. В этом слегка нелепом кабачке в национальном стиле все еще сохранилась обстановка старой коммунистической Европы; мы веселились там до самого рассвета. В «Кафе искусства» было полным-полно художников, музыкантов, преподавателей и литераторов. Меня представили мэру Макарски и группе поэтов, которые на следующий день собирались проводить в городе «The Kacic» – литературный фестиваль с участием творческого люда со всего Средиземноморья, да и из других европейских стран.У Дианы была роскошная улыбка, преображавшая все лицо: когда девушка улыбалась, глаза ее начинали сиять, на щеках появлялись чудесные ямочки. Мне с ней было очень непросто, поскольку я не мог с ней поболтать, открыть свой мир, соблазнить ее словом. Не имея возможности поговорить, я пытался объясниться жестами и выразительной мимикой, скорее всего, походившей на гримасы шимпанзе. Диана смеялась над этим до упаду, однако это был единственный способ привлечь ее внимание и, возможно, пробудить к себе интерес. Для окончательного штурма время еще не пришло.Северные женщины хороши тем, что в них мгновенно закипает кровь и они переходят в нападение, отбросив прочь надоевшие ритуалы традиционного ухаживания, при которых мужчине волей-неволей приходится брать инициативу на себя. Диана не собиралась долго ждать, поэтому назначила мне встречу у себя дома. Я полагал: мы отправимся на экскурсию и встретимся в холле гостиницы, однако девушке, очевидно, было известно, что я прихожусь Фламелю чем-то вроде зятя, и она не желала навлечь на себя возможный гнев Виолеты и Джейн. Будь хорватка знакома с ними поближе, ей стало бы ясно, что сестры Фламель как будто сделаны из бамбука. Они прочны, однако, когда начинает дуть сильный ветер, проявляют гибкость и умеют противостоять его порывам с природной мудростью.Диана удивила меня: едва распахнув дверь своей квартиры, она сразу, без вступлений, набросилась на меня. За сотую долю секунды ее язык оказался у меня во рту, девушка пылко меня поцеловала. На ней был стеганый ватный халатик, не хватало только бигуди, чтобы довершить сходство с домохозяйкой из рабочего квартала. А под этой оболочкой сверкала шелковистая, упругая, жаркая кожа, горячая, словно лава вулкана. Диана не только сама стремительно избавилась от одежды, но и с потрясающим мастерством расстегнула пуговицы на моей рубашке.Девушка прильнула ко мне, осыпая меня поцелуями, впиваясь в меня, как пиявка. Она умела ласкать так, как умеют только опытные женщины. Ее обнаженное тело было подобно изысканному яству, райским кущам, в которых так и хотелось потеряться. Когда же мне удалось прийти в себя и начать ответные действия, я почувствовал, как она умеет получать удовольствие. Диана отдавалась моим ласкам не только телом, но и рассудком, и, когда я прикасался к ее лодыжкам, грудям, животу, волоски на ее теле начинали шевелиться, вся ее кожа покрывалась мурашками. Я оглаживал ее щиколотки, икры, колени, а когда добирался до промежности, Диана издавала счастливый вопль и выплескивала себе на ноги фонтан прозрачной сверкающей жидкости, при виде которой я и сам содрогался всем телом. Эта отзывчивость на ласки так заинтриговала меня, что я решил приникнуть к Диане языком. Девушка изошла криками и жалобными стенаниями. Сама не своя, она принялась покрывать меня поцелуями, облизывать с ног до головы – не осталось места, по которому не прошелся бы ее язык.Потом Диана легонько шлепнула меня, побуждая лечь на спину, а сама уселась верхом, глядя на меня сверху вниз и насаживаясь на мой член. Она поскуливала от наслаждения; потом ее движения перешли в безудержный галоп. Временами девушка закрывала глаза, а когда открывала их, потоки слез текли по ее лицу, увлажняли рот и подбородок, катились по соскам, скапливались в озерце на животе, а потом капали мне на грудь и терялись в моем паху, где-то под простынями.Чувственность Дианы, ее способность к наслаждению были столь заразительны, что теперь вся комната вибрировала от удовольствия. Какая женщина!После той встречи одно ее присутствие будило во мне вспышку желания. Впрочем, тот раз оказался первым и последним. Нам просто не представилось другого случая. * * * Однажды вечером, когда я сидел на террасе отеля «Порин», Диана возникла у меня за спиной, точно привидение. Она посмотрела мне в глаза, поцеловала и сказала, что хочет со мной поговорить. Я подумал, что язык станет непреодолимым препятствием для нашего общения: хорватского я не знал вообще, по-английски изъяснялся с трудом, поэтому мы договорились общаться на итальянском. Впрочем, для того, чтобы понимать эту женщину, не нужно было слов. Пока Диана собиралась с мыслями, я смотрел на ее губы и мечтал о поцелуе. Юна была такая красивая, такая нежная, такая милая, что я решил – ей просто нужно выговориться и она не будет ничего от меня требовать. Эта мысль сделала меня благодушным, более благодушным, чем я был на самом деле.Потом мне показалось, что Диана заговорит о любви, попросит о продолжении нашей связи, признается, что хочет со мной жить… И тут с ее губ сорвалось имя – Фламель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131