354–430) – философ, влиятельнейший проповедник, христианский богослов и политик.

Фома Аквинский, Фома Аквинский (1225 или 1226–1274) – философ и теолог.

Василий Валентин и многие другие. Говорят, у каждого учителя были ученики, которых мастер наставлял по собственной методе. Тайные знания полагалось передавать в письменном виде, пользуясь псевдонимами и затушевывая смысл при помощи аллегорий, символов и фигур. Все исследователи утверждают, что алхимик – вовсе не изготовитель золота, что изготовление золота – лишь способ проверки подлинности философского камня, универсального снадобья. И вот с чем я не могу примириться: если это правда, почему мудрецы, открыватели камня не принимаются за излечение всех недужных и страждущих? Почему не уничтожают болезни? Почему миллионы людей умирают от голода? Почему мир страдает от автокатастроф, войн и нетерпимости? Почему никак не отыщется бог или мудрый человек, который положит всему этому конец?В нашем маленьком сборище воцарилась полная тишина. Пока я говорил, сестры все время молчали в некоем странном ожидании – ведь я знал, что у них нашлось бы, что мне ответить.Несмотря на мои выпады, Виолета и Джейн не торопились высказать свое мнение. Но мне хотелось их допечь, я собирался наступить на все больные мозоли.Не успел я, однако, приступить к теоретической части своего доклада, как заговорила Джейн, причем очень серьезным тоном:– Сегодня многие втайне занимаются поисками философского камня. Но все эти люди трудятся молча, в самых укромных уголках своих жилищ – там они устраивают лаборатории и пользуются инструментами из далекого прошлого. По крайней мере, проблем с тепловой энергией у них нет. Сегодня алхимия сотрудничает с наукой: герметические опыты ставят даже прославленные ученые, только никогда публично не признаются в этом. Лавки букинистов превратились в бурлящие котлы: вновь обращенные разыскивают старинные книги, а им продают кота за зайца, ведь если ты не специалист, очень трудно отличить подлинник от подделки. Рамон, тебе бы следовало прочитать «Theatrum chemicum» из «Собрания химических редкостей» Манже Манже Жан Жак – генуэзский врач XVII в., поклонник науки, издавший книги «Собрание химических редкостей» («Bibliothecachemical curiosa») и «Химический театр» («Theatrum chemicum»).

или «Библиотеку философов-химиков» Зальмана. Проблема в том, что эти труды написаны на латыни, а не все способны читать на языке, который, хотя и считается мертвым, в наше время жив и полезен как никогда. В этих книгах скрыты названия субстанций и modi operandi. Способы действия (лат.).

Большинство мудрецов крайне ревниво оберегали свои знания, не желая делиться ни с кем. Открывать свои тайны готовы были единицы – ты сам недавно перечислил имена некоторых из них. Мой предок Николас – шучу, к слову пришлось…Джейн сначала закашлялась, потом улыбнулась, а Виолета бросила на нее инквизиторский взгляд.– …или, например, Альберт Великий, который заявляет в своей книге «Соединение соединений», что от знания, хранимого втайне, нет никакой пользы: «Науку, которую изучил я без печали, передаю вам без грусти. Зависть же портит все, и завистник не будет правым перед лицом Бога». Простите, боюсь, мы становимся слишком серьезными.– Пожалуйста, продолжай, – шепнул я Джейн, пораженный ее эрудицией и красноречием.Я наслаждался ее серьезным видом. Виолета хранила молчание, но ее окружал ореол новой для меня красоты. Две эти женщины были такими разными, что в них чувствовалась некая общность; быть может, удивительная сопричастность знанию. Обе они были так молоды и так сказочно умны, что, если бы мне в тот момент пришлось выбирать одну из двух, я пришел бы в полное замешательство. Одна обладала даром зрелости, заключенным в юную соблазнительную оболочку, в другой безрассудство молодости сочеталось с мудростью и красотой. В тот миг мне хотелось только, чтобы время замедлило свой бег.– Что ты читал в последнее время? – спросила Джейн.– Начал перечитывать «Соединение соединений», – ответил я ей, в то же время пристально глядя в темные глаза Виолеты. – Но, как и раньше, ничего не понял. Наверное, когда Альберт Великий намекает, что его книга не должна попасть в нечистые руки, он имеет в виду меня.– Я хочу поговорить о Николасе Фламеле, – вмешалась Виолета, и Джейн посмотрела на нее с благодарностью. – Фламель передал свое наследие племяннику и настоятельно рекомендовал ему быть творческим, вникать в рассуждения философов о тайной науке и ни в коем случае не искать в его тайных записях буквального смысла. Фламель всегда подчеркивал необходимость обращения к Богу, дабы тот ниспослал читателю понимание смысла истины и природы, и просил не забывать о многоценном бревиарии, где на каждой странице, в каждом слове сокрыто тайное послание, «над которым я трудился вместе с твоей тетушкой Перенеллой, моей незабвенной супругой». Значит, он сильно ее любил. То была необыкновенная женщина. Вот почему мы не можем постигать алхимию с точки зрения предрассудков ученых двадцатого и двадцать первого веков – при таком подходе эта наука герметически закрывается.– А еще необходимо заботиться о своем здоровье и достатке и иметь в запасе тысячу лет жизни, – отозвался я. – Вот тогда мы освободимся от наших эфемерных познаний о мире, постигнем его загадки, станем жить не торопясь, убедимся в бесполезности войн, изменим миропорядок, откажемся от слов «твое» и «мое» – подлинного источника всякого зла во Вселенной. Мне трудно принять такого Бога, который позволяет людям влачить столь непрочное и суетное существование, при котором человек ежечасно убегает сам от себя, страдает и умирает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131