На мгновенье я засомневался, все ли у этой женщины в порядке с головой. В ней чувствовалось какое-то неблагополучие: то ли в жестах и мимике, то ли в прямоте, то ли в какой-то фанатичности – не знаю.
– Рад был бы помочь, но я не имею права продавать чужой дневник.
Опять нетерпеливое движение головой.
– Мне некогда торговаться. Нам нужен этот дневник. Немедленно. Пятьдесят тысяч фунтов. Больше я дать не могу. Деньги вы получите завтра утром. Если хотите – наличными.
«Пятьдесят тысяч!»
Происходящее начинало терять правдоподобие. Словно бы я смотрел какой-то фильм. Женщина вглядывалась мне в лицо, пытаясь прочитать мои мысли.
– Извините, но если этот дневник принадлежит не мне, то как же я могу его продать?
– Настоящая головоломка… – задумчиво покивала Кассандра, рассеянно водя пальцем по шее вверх-вниз. – Ответ – сто тысяч фунтов?
Наверное, я побледнел. Во рту у меня, по крайней мере, пересохло. Женщина ни капельки не шутила.
Я смотрел на опущенные уголки ее губ и чувствовал на себе пристальный, сбивающий с толку взгляд. Двадцать тысяч вызывали недоумение, но сто – это ни в какие ворота не лезло! Впрочем, тогда я мог бы пога сить кредит в банке, расплатиться за машину, разобраться с кредитными карточками, проделать хорошую брешь в задолженности за квартиру… В какое-то мгновение я и в самом деле дрогнул, хотя вслух сказал:
– Извините, однако продолжать этот разговор не имеет смысла. Почему бы вам не найти Теббита, чтобы он позвонил и дал разрешение на продажу?
– Теббит не обладает правом продавать дневник. Документ принадлежит людям, интересы которых я представляю. – Она помолчала. – У вас тоже нет права держать его у себя.
В ее голосе послышалась еле различимая угроза.
Я решил, что мне почудилось.
– Люди, интересы которых вы представляете?
– Не отвлекайтесь! – оборвала она.
– Не понимаю. Если дневник принадлежит вам, почему вы пытаетесь его купить? Почему бы вам не доказать свои права на него? Обратитесь, если нужно, в суд…
Кассандра покачала головой.
– Это может… – она подыскивала нужное слово, – привести к осложнениям.
– Если я продам вам дневник без разрешения, это приведет ровно к тому же. Послушайте, сэр Тоби возвращается в воскресенье. Тогда с ним и поговорите.
– Вы не должны возвращать его Теббиту. Но нам, как видно, придется искать другие способы убедить вас. – В ее улыбке была неприкрытая злоба. – Мы еще встретимся, мистер Блейк.
– Всегда рад!
Улыбка стала еще выразительней. Я услышал стук ее высоких каблуков по каменному полу нефа.
Я дал себе пять минут, чтобы отдышаться. Меня трясло. На улице моросило, около ларька с хот-догами весело шумела небольшая компания. Я узнал девушек из паба «Корона и мученик». Дорога заворачивала за угол собора, а там я свернул еще раз, по направлению к своей квартире. Я жил в тупике, застроенном полудюжиной элитных зданий. В переулке – ни души.
В свете уличных фонарей мне было неуютно. Я зашел в усыпанный гравием двор и начал рыться в поисках ключей (одновременно готовясь к нападению выскочивших из кустов громил). Проклиная разыгравшееся воображение, я вставил «чаббовский» ключи повернул его. Теперь американский замок. Естественно, ошибся ключом. Еще одна попытка. Наконец я сделал все как нужно, и дверь открылась.
Нащупал выключатель. В коридоре никого. Прошел в гостиную – никого. Ну конечно! Я беззвучно прошагал в спальню, испытывая нелепое желание заглянуть под кровать. Проверил двери и окна. Вернувшись в коридор, я, улыбаясь во весь рот, облегченно вздыхая и называя себя идиотом, повесил куртку и скинул туфли.
На кухне, еще ухмыляясь, я быстренько соорудил бутерброд с томатами. И вдруг… Следы дождя на подоконнике! Несколько капель!
Обходя квартиру во второй раз, я, с хлебным ножом в руке, распахнул каждый шкаф и заглянул под кровать. Напоследок, обмирая от ужаса, открыл сейф. Но в моем «Гардзмене» все оказалось цело: и замки (обычный и цифровой), и огнеупорное внутреннее покрытие. Меня охватили облегчение и слабость.
Я сбросил одежду, а бутерброд съел уже лежа в постели и листая дневник, в котором не понял ни слова.
В конце концов я убрал его обратно в сейф и выключил свет. Голова у меня шла кругом, и понять что-либо в этом вихре мыслей не получилось. До слуха доноси лись лишь удары капель о крыши машин да редкие вздрагивания холодильника. Время от времени я всматривался в темные углы спальни.
Сквозь сон я подумал: если бы не следы на подоконнике, я никогда не узнал бы, что в квартиру кто-то проник.
Спал я не особенно крепко. Хотя, наверное, приятно было лежать в утробном тепле постели и слушать, как барабанит в окно дождь. Увы, я все думал о загадочном дневнике. Дневнике, который сэр Тоби получил от неизвестного родственника и который привел его в состояние легкой паранойи. А еще – и это главное – мне не давали покоя тени в комнате. И дурные предчувствия.
ГЛАВА 4
Было около восьми утра. Я набирал номер, торопливо делал омлет и поглядывал на низкие темные облака, которые летели над полями навстречу моим окнам.
– Сэр Тоби?
– Да?
– Это Гарри Блейк.
Последовала небольшая заминка.
– Блейк?! Да как вы меня здесь нашли?
– Ваша дочь сообщила мне, что обычно вы останавливаетесь в «Кавендише». У нас неприятности. Кто-то хочет заполучить вашу рукопись.
– Что?..
Удивление и испуг.
– Мне предложили за нее большие деньги. Большие до нелепости. Я направил этих людей к вам, но они сочли, что вас их предложение не заинтересует. Женщина, с которой я говорил, утверждала также, что дневник принадлежит ей по праву.
Еще одна заминка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88