Я знаю немало людей, чьи попытки к бегству потопили в крови, а все из-за того, что они не держали язык за зубами. Всего лишь месяц назад трех невольников наказали палками после того, как поймали среди ночи в небольшой бухте, куда они пристали на лодке. И знаете, кто на них донес?
Новички вопросительно взглянули на него.
– Монах-капуцин, который здесь жил. Один из беглецов попросил поминать его в своих молитвах!
– Матерь Божья! – воскликнул Эмануил.
– В награду турки монаха освободили. Поверьте, здесь никому нельзя доверять…
– Даже тебе? – спросил Джованни с ироничной усмешкой.
– А мне особенно! Я бы продал отца с матерью, лишь бы вернуться домой!
Троица весело рассмеялась.
– Любопытно, где вы берете деньги, чтобы тратить в этой таверне? – поинтересовался Эмануил, отхлебнув из чаши вина.
– Зарабатываем.
– Как?
– Каждое утро на рассвете мы группами от двадцати до ста человек уходим работать на стройках паши. Заканчиваем после полудня, так что у нас еще есть несколько часов до заката. Янычары сдают нас горожанам, которым нужны поденщики, а потом дают нам небольшую долю от полученной суммы. Некоторые годами откладывают каждый грош, чтобы накопить на выкуп и получить свободу. Но большинство пленников вроде меня спускают все до последней монеты в этой таверне, чтобы хоть чуть-чуть скрасить жизнь.
Несколько мгновений Жорж пустым взглядом глядел в пространство. Затем вздохнул.
– Признаю, если бы я сберег все, что заработал за эти восемь лет, то уже играл бы в карты в лучших тавернах Дюнкерка!
– У тебя есть жена и дети? – поинтересовался Джованни.
– Да хранит их Господь! Я женат двадцать лет, и у меня четверо детей. Когда я покинул дом, младшему было всего два.
– Ты знаешь, что с ними?
– По словам Ибрагима, дворецкого паши, они все живы. Его эмиссары трижды встречались с моей семьей, друзьями и помощниками, чтобы забрать выкуп. Но, как я уже говорил, судьба против меня…
– А зачем ты уехал из дома восемь лет назад? – спросил Джованни.
Француз дружески хлопнул его по плечу.
– Давайте-ка я куплю вам еще по стакану этого плохого вина. – Он подозвал болезненного юношу: – Пиппо, три чаши за мой счет!
– Он итальянец? – полюбопытствовал Джованни, глядя на парнишку.
– Да, жил неподалеку от Неаполя. Его захватили еще ребенком во время набега на их деревню. Затем его купил старый еврей, который обращался с ним неплохо, но когда старик умер два года назад, парня перекупил владелец здешней таверны, христианин-ренегат по имени Мустафа, и он относится к мальчишке хуже, чем к собаке.
Джованни присмотрелся к пареньку. Тот был чрезвычайно истощен, потухшие глаза окружали темные круги. Джованни стало невыносимо жаль беднягу.
– Я – торговец, – начал рассказ Жорж, – и направлялся в Лиссабон за индийскими тканями. К несчастью, на наш корабль, хотя он и был хорошо вооружен, напали три пиратских судна Барбароссы.
– Барбароссы, – повторил Джованни. В прошлом он уже дважды слышал о знаменитом пирате: один раз в связи с нападением на корабль Елены, а второй – с удивительной попыткой похищения Джулии Гонзага. А теперь он стал рабом в городе, которым правит сын Барбароссы.
– Ага! Барбаросса! Вот вам и история, чтобы скоротать время, – оживился Жорж.
Он говорил по-итальянски с заметным французским акцентом, но его страсть, талант рассказчика и манера сопровождать повествование жестами и взглядами заворожили двух слушателей, которые не сводили с него глаз. Джованни особенно заинтересовала история этого пирата, чье сердце постепенно переполнилось ненавистью после увиденных и перенесенных страданий и несправедливости.
Так незаметно пролетели почти два часа, которые показались Джованни минутами, и тут грохот прервал рассказ Жоржа. Рабы, ответственные за раздачу пищи, начали распределять ужин. Всем невольникам пришлось покинуть таверну и вернуться в общие комнаты, где их накормили хлебом и вялеными фруктами.
Жорж спал в другом помещении, но он сказал новичкам, что за несколько монет всегда можно договориться с христианами-ренегатами, которые управляли тюрьмой, и поменять место. Закончив еду, невольники – по двадцать в каждой комнате – забрались в узкие веревочные гамаки, которые висели на больших крючьях, вделанных в толстые стены.
Джованни едва терпел духоту и вонь, тяжелая цепь оттягивала правую ногу. Как в предыдущую ночь, он не мог заснуть, размышляя о встрече с французом. Джованни не сомневался в честности нового знакомого. Юноша не только чувствовал, что может доверять Жоржу, но и был уверен, что тот поможет им бежать. «Мы должны вместе покинуть тюрьму, – думал он, – уверен, что у нашего друга уже есть кое-какие соображения по этому поводу. Нужно заручиться его дружбой, и он укажет нам подходящий способ».
Глава 64
Первый день работы оказался особенно тяжелым. Джованни, Эмануила и сотню других рабов отправили туда, где строилась крепость. Невольников разбудили на рассвете и заставили строем добираться до места строительства, которое располагалось примерно в тысяче семистах шагах от города. В сопровождении тридцати янычар, под любопытными взглядами горожан рабы с трудом ковыляли, волоча за собой цепи. Едва они добрались до места, которое называлось Рас-Тафура и находилось на холме, возвышающемся над белым городом, их сразу же заставили рыть яму под фундамент новой крепости, строящейся по велению Гассана-паши. Долгие часы рабы копали котлован мотыгами и лопатами. В полдень им разрешили передохнуть несколько минут и напиться из источника в ста шагах от стройки. Один из невольников объяснил Джованни, что этот источник снабжает питьевой водой весь Алжир.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138