Мы все здесь в некотором роде торговцы, – произнес он, обведя зрителей рукой, – и увидим, справедлива она или нет.
При этих словах по толпе пробежал насмешливый ропот. Переговоры между новым дворецким и купцом-мавром обещали быть захватывающими. Рашид был раздосадован, но уклониться от торга, глубоко укоренившегося обычая, не мог.
– Этот человек стоит гораздо дороже, чем ты себе представляешь! – воскликнул он. – Это ученый, который знает несколько древних языков, и, несмотря на его ложь, Ибрагим вытащил его из тюрьмы и сделал своим личным рабом. Он до такой степени ценил его общество и интеллектуальные качества, что даже несколько раз в неделю обедал с ним!
– Похоже, ты не слишком ценишь ум этого невольника, – возразил Мухаммед с насмешкой, – раз отправил его обратно в тюрьму!
Издевательский смех прокатился по рядам зевак. Рашид пришел в ярость, но ответил:
– У меня есть лучшие способы служить своему повелителю, чем интересоваться религией неверных!
– Не сомневаюсь! Так в какую сумму ты оценишь этого разговорчивого неверного?
– Не меньше чем в семьдесят золотых дукатов.
Из толпы донеслись возмущенные голоса. Слишком дорого за раба, за которого нельзя получить выкуп! Молодого, крепкого невольника-христианина можно приобрести меньше чем за десять дукатов!
– Ты все еще завышаешь цену за этого неверного пса. Давай говорить серьезно. Даже если принять во внимание его ученость, он не стоит дороже пятнадцати или двадцати дукатов – и, не забудь, я предлагаю в десять раз больше!
– Пятьдесят дукатов, – твердо произнес дворецкий. – Если ты не согласен, то возвращайся в толпу и не мешай мне отдать приказ отрубить рабу руку и отослать его в тюрьму!
– Ты будешь хорошим дворецким, Рашид бен Гамрун! Но я несколько устал от твоей самонадеянности. Меня интересует этот раб, но не за любую цену. Мое последнее предложение – триста золотых дукатов!
– Четыреста, и он твой. Иначе я прикажу продолжить наказание немедля!
Мухаммед аль-Латиф понял, что дворецкий, чтобы не уронить собственного достоинства, больше не снизит цену. Он хлопнул в ладоши, и появились трое слуг. Один из них нес тяжелый ларец, который поставил у ног хозяина. Не отводя глаз от Рашида, Мухаммед приказал отсчитать четыреста монет.
При этих словах толпа удивленно зашелестела. Зачем Мухаммеду аль-Латифу, ловкому и расчетливому купцу, понадобилось тратить столько денег на покупку раба-христианина, пусть даже и весьма ученого?
Рашид бен Гамрун велел янычару пересчитать деньги вместе со слугой. Затем приказал стражникам освободить Джованни. Молодой человек под ошеломленными взглядами зрителей медленно спустился с помоста. Его подвели к новому хозяину, и юноша, не говоря ни слова, уставился на него.
– Что же ты собираешься с ним делать? – спросил Рашид.
– Пока не знаю. Может, заставить его чистить конюшни?
– За такую цену ты мог бы потребовать, чтобы он читал Библию твоим лошадям!
Толпа разразилась хохотом. Мухаммед слегка усмехнулся. Он попросил, чтобы с ноги его нового раба сняли цепь, а затем, в сопровождении слуг и Джованни, поспешил домой.
Торговец жил в великолепном доме в самом центре Старого города. У него было четыре жены и примерно три десятка невольников.
Когда они вошли внутрь, Мухаммед пригласил Джованни сесть и послал за едой и напитками.
– Зачем вы это сделали? – спросил наконец Джованни, все еще дрожа, после того как осушил большой стакан холодной воды.
Хозяин улыбнулся.
– Ты, должно быть, удивился еще больше, чем другие.
– Конечно. До сих пор не могу прийти в себя. Спасибо.
– А я никак не могу прийти в себя после того, как перед всем городом заплатил за тебя такие деньги этому мошеннику! С завтрашнего дня мои поставщики увеличат цены вчетверо, а то и впятеро! Думаю, пройдет несколько недель, пока я оправлюсь!
– Почему же вы были готовы отдать за меня так много?
– Потому что человек, который попросил купить тебя, сказал: «За любую цену»!
– Значит, вы приобрели меня не для себя?
Мухаммед громко расхохотался.
– Что бы я делал с таким дорогим рабом, да к тому же ученым? Я умею только покупать и продавать пряности!
– Я… не понимаю. Кто же тогда попросил меня купить?
– Мой друг Елизар.
– Но зачем? – спросил Джованни после недолгого молчания.
– Понятия не имею! Всего лишь минут за десять до того, как приговор должны были привести в исполнение, он прислал ко мне самого преданного слугу с просьбой немедленно отправиться на площадь и купить тебя, пока тебе не отсекли руку. За любую цену!
– А почему Елизар сам не стал торговаться?
– Он иудей.
Джованни, не понимая, удивленно уставился на своего спасителя.
– Разве ты не знаешь, что в Османской империи евреям запрещено покупать рабов-христиан?
Постепенно Джованни приободрился, но по-прежнему не мог понять, что происходит. Какой-то незнакомец отдал за него целое состояние, несомненно, чтобы сохранить ему руку. Но зачем? Что от него ожидают?
– Понимаю, что ты, должно быть, озадачен, – продолжил Мухаммед. – Мне самому не терпится поскорее увидеть Елизара и расспросить его. Не хочу тебя обидеть, но, уверен, ты не стоишь и десятой доли той суммы, которую я за тебя заплатил!
Джованни улыбнулся.
– Согласен!
Когда Джованни утолил жажду, его отвели в другую комнату, где одели в просторную коричневую джеллабу. Мухаммед попросил его поднять капюшон и сказал, что Джованни сейчас тайно отведут к настоящему хозяину.
Мухаммед попрощался с итальянцем и вручил его заботам трех невольников, которые повели Джованни через касбу. Они поднялись на самую вершину холма, где находились еврейские кварталы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138