Она медленно повернулась, страшась того, что он собирается сказать ей, и тяжело сглотнула.
– Да?
Руфус тепло улыбнулся.
– Мы тоже увидимся позже, – проговорил он.
Несколько долгих секунд Энни хмуро смотрела на него сверху, а затем уступила:
– Я буду у Джессики.
Когда они вошли в спальню Джессики, Энни смогла наконец перевести дух. Казалось, она не дышала столь свободно тысячу лет. Фактически с тех пор, как проснулась сегодня утром!
Что же делать дальше? Весь день она избегала ответа на этот вопрос. Даже если Руфус опять уедет, рано или поздно он вернется снова. А тогда ей придется столкнуться с ним лицом к лицу. И она все еще любит его; то чувство, которое она испытывала к Руфусу, не походило на прежние увлечения. Но Руфус влюблен в другую женщину. Женщину, которая вроде бы не отвечает на его любовь. Какой-то треугольник безответных страстей.
– Можно мне спуститься вниз и позвонить Люси?
Энни подняла на Джессику невидящие глаза, не осознавая даже, что вещи так и не распакованы. Кроме того, девочке не терпелось позвонить. Но Энни не знала, ушли ли из передней Руфус и Селия…
– Позвони из моей спальни, – предложила Энни. – Там ты сможешь наговориться от души!
Джессика, несказанно обрадованная таким решением, побежала в комнату Энни. Оставшись в одиночестве, девушка опять задумалась о Руфусе.
Маргарет еще в Лондоне, так почему же, если Руфус надеялся вернуть эту женщину в свою жизнь, ему понадобилось с такой поспешностью возвращаться сюда? Может, он только желает сбыть ее и Джессику с рук и, не теряя напрасно времени, вернуться в Лондон?
Ему необходимо побыть в городе одному. И, разумеется, чтобы рядом не было Энни. Особенно после того, что произошло между ними прошлой ночью.
Теперь случившееся казалось ей чем-то ненастоящим, почти сном… или кошмаром…
Но тут Энни опомнилась. Сколько можно сидеть в прострации! В комнате Джессики все было, как всегда, прибрано – делать ей тут нечего. Неплохо бы выпить кофе. Она и для Джессики может захватить чашечку.
Но что, если Селия и Руфус по-прежнему стоят внизу у лестницы?
Конечно, их там нет. Селия не станет говорить с Руфусом на сокровенные темы в таком месте, где их может подслушать прислуга. А по их злым лицам ясно, что разговор предстоит не для посторонних ушей.
Энни оказалась права: когда она сошла вниз, возле лестницы никого не было, в доме не слышалось даже голосов… по крайней мере Селия и Руфус не кричали друг на друга. Они…
– Энни!.. Слава Богу! – В дверях гостиной Селии появился возбужденный Руфус. – Набери номер «скорой помощи» – пусть срочно приедут!
Она ошеломленно взглянула на него. Что?.. Кто?.. Не может же быть, чтобы у них с Селией дело дошло до…
Нет, только не это, Руфус мог быть кем угодно, но чтобы поднять руку на женщину?.. Ни за что!
– Энни, да вызовешь ты наконец эту чертову «скорую помощь»? – свирепо рявкнул Руфус. – Селии плохо. Должно быть, сердечный приступ!
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Опомнившись, Энни бросилась к телефону. На другом конце линии ее уверили, что машина немедленно выезжает.
Положив трубку, девушка поспешила в гостиную Селии, где застала и Руфуса. Селия лежала на диване. Ее лицо посерело, выражение высокомерия исчезло, и теперь стало ясно, что здесь лежит старая, больная женщина.
– Что случилось? – тихо спросила Энни, подойдя к Руфусу.
Он стоял с опущенной головой.
– Мы беседовали, правда, довольно горячо. Но мы с Селией всегда говорим так! – воскликнул он в сердцах. – Однако на этот раз она вдруг смертельно побледнела и рухнула без чувств.
Энни присела на корточки рядом с Селией.
– О чем вы говорили?
– Об Энтони! – с отвращением произнес Руфус. – О ком же еще?
Дотронувшись до щеки Селии, Энни ощутила липкую влагу, руки женщины были холодны как лед.
– Она обожает его, – отстранение заметила девушка, – и очень гордится им.
– Да он себялюбивый, эгоцентричный, бесчувственный ублюдок! – прохрипел Руфус.
– Энтони ее сын, – напомнила ему Энни. – А материнская любовь закрывает глаза на многое.
Руфус неожиданно вскинул голову:
– Не знаю.
Энни вскинула голову и посмотрела на него потемневшими карими глазами.
– Я тоже не знаю. Однако убеждена: будь у меня ребенок, я так же защищала бы его, как Селия Энтони. Или ты Джессику.
На его щеках заходили желваки. Он повернулся к ней спиной и стал смотреть в окно.
Просто не желает смотреть на Селию или… Гнев, охвативший его сегодня утром, не утих. И он был направлен против Энтони…
– Вот и «скорая», – внезапно произнес Руфус, поворачиваясь к Энни. – Думаю, я поеду с Селией в больницу, а ты останешься здесь с Джессикой. И дождись возвращения Энтони, – добавил он холодно. – По всей видимости, он рано утром повез Давину в Лондон, так что должен вернуться во второй половине дня.
Его решение сопровождать Селию в больницу было, конечно, правильным, но Энни не особенно улыбалась мысль, что ей одной придется ждать возвращения Энтони.
Однако сейчас нельзя давать воли своим чувствам. Врачи уложили Селию на носилки и понесли к машине. Руфус не отставал от них.
Когда они уехали, в доме воцарилась тишина. И эта тишина была такой зловещей…
Энни пришлось сообщить новость всем домочадцам, включая Джессику, которая после веселого разговора о том о сем с Люси тут же примолкла.
– Бабуля умрет? – неожиданно вырвалось у девочки. Ее губы подергивались – она пыталась перебороть слезы.
Значительно легче сказать «нет, она не умрет»… и молиться, чтобы оправдались эти слова. Однако Энни не смогла произнести их, ведь пока неизвестно, насколько серьезно состояние Селии.
– Я не знаю, Джессика, – честно призналась она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44