– Слушай, – прошептала Наташа Диме, указывая на синий маячок, – он же так и просится, чтобы мы взяли его с собой. Давай?
– Я не думаю, что это хорошая идея, – строго начал Дима. Но улыбнулся, представив, как Наташа с включенной мигалкой рассекает проспекты города. И спохватился: – То есть, я думаю, это очень фиговая идея.
Он уже опускал крышку багажника, когда Наташа потянулась к мигалке. Дима поневоле придержал крышку, чтобы не отдавить девичьи руки. Она же мигом выхватила маячок, обмотала шнур вокруг него и быстренько потащила добычу к их машине. Дима, уже как соучастник содеянного, спешно огляделся и убедился, что выноса служебного оборудования никто не заметил. Ему подумалось, что все же это естественно для красавиц – иметь некие капризы, которые окружающие должны терпеть. Однако его поразила та легкость, с которой он пошел на поводу у капризницы.
Дима сел в машину. Наташа держала обеими руками мигалку, и лицо ее сияло, как у ребенка, которому купили вожделенное мороженое. С тем же блаженным выражением она задала ему не по-детски серьезный, отчасти даже провокационный вопрос:
– Ты как-то пользуешься своим служебным положением в игре?
– Ну, как сказать… – начал он, заводя машину и трогаясь с места. – Вот за «Котов», например, играет мальчик по имени Мурат. Так вот он цирковой акробат. Задание было – залезть на самый верх осветительного столба на кольцевой дороге. И пока прибывшие команды чесали затылки, кумекая, как туда можно забраться, Мурат залез на него мигом, вот так с ходу – как шел к столбу, так и полез на него. Все так и обомлели. Он руками и ногами его в обхват, как обезьяна, раз-раз-раз – и вот код уже с лампочки снимает. Можно сказать, воспользовался служебным положением. А я? Если нарушу чего на дороге, мне проще будет договориться. Я бы, пожалуй, мог устраивать пакости другим командам, но это, к слову, как раз по части «Отморозков»… А мы и выиграем честно, – закруглился Дима и многозначительно посмотрел на Наташу, пытаясь определить, понимает ли она вообще, какую честь ей оказали, взяв в команду лидеров, да еще на финальную игру чемпионата.
– Ну-у понятно, – протянула она, отвернулась к окну и прислонилась лбом к стеклу.
«Сомневаюсь, что понятно, – подумал Дима, – но она сыграет и тогда действительно кое-что поймет».
Добравшись до улицы Чехова, на которой Наташа снимала квартиру, они оставили машину во дворе и отправились в парк. Целый час Дима насколько мог подробно объяснял, как вести себя в игре, что нужно делать и чего делать нельзя ни при каких обстоятельствах. Наташа по большей части слушала молча, периодически согласно кивая головой, и вопросов задавала мало.
Ему нравилось, что она умела слушать – редкое качество для красивой девушки. Но, с другой стороны, сейчас Дима был не прочь и сам послушать Наташу.
– Вот мы с тобой уже почти четыре часа вместе, поздний вечер, а у тебя телефон ни разу не зазвонил. Подругам или родителям твоим не интересно, где ты есть и что с тобой происходит?
Наташа ответила не сразу:
– С подругами как-то туго совсем… Так получается, что они готовы мне простить все, кроме успеха. У них вечные проблемы – то на работе, то с их мужиками… Они начинают мне плакаться: мол, все плохо, шеф – козел, муж – скотина… Я тогда говорю: мол, сама дура, поменяй работу и разведись. Обижаются. Не знаю… наверное, ждут сочувствия: ты, дескать, умница, красавица, а все вокруг, разумеется, сволочи. Но я-то на самом деле так не считаю. Думаю, каждый сам себе конструктор, и если что вкривь и вкось пошло, ошибки в своих чертежах искать нужно. Ну вот, от этого моего «думаю» подруги, видимо, и разбежались от меня. А мама… как отец спился, выскочила замуж за своего босса и улетела на Кипр. Меня не приглашает, да мне и самой что-то не хочется.
– Не очень-то отрадную картину ты нарисовала, – проговорил Дима.
Он ощутил, как сблизила их сейчас доверительная интонация ее рассуждений. Поймал себя на желании взять Наташу за руку или даже… Но нет, вряд ли ей понравится столь шаблонный поступок. Точно нет – она пока не подала знака, что его прикосновение было бы ей приятно.
– Я имею в виду, ты не слишком-то общительная для своей внешности, – постарался более точно сформулировать свою мысль Дима. Вышло у него, кажется, нескладно и уж точно не оригинально.
– А внешность тут при чем? – Наташа искренне улыбнулась. – Хотя насчет необщительности ты, пожалуй, прав. У меня редко возникает желание что-то кому-то говорить. То есть я пробую, даже более того – целенаправленно знакомлюсь с некоторыми людьми, пытаясь найти с ними общий язык. Вот с тобой, например.
– Что со мной, например?
– Целенаправленно познакомилась.
– Ну, знаешь… Если бы после того, как я спас твой бампер, ты не позвала меня на кофе, я бы вообще потерял веру в человечество, – пошутил Дима, и они рассмеялись.
Случалось, и не раз, что девушки сами знакомились с ним, при этом сразу давая понять, что нуждаются в его сильном мужском плече. Да, считал Дима, он в самом деле многое мог предложить девушке. Но нуждается ли Наташа в опоре, поддержке, защите? Пока у него не возникло ощущение, что он смог ее заинтересовать. Ну что ж, предстоящая игра – отличный шанс проявить себя. Там-то он и себя покажет, и на нее посмотрит.
– Знаешь, мне кажется, девушка без любви… ну не знаю… как подсолнух без солнца…
– А я люблю! Вот… – Наташа указала рукой под ноги, на устилавшие дорожку золотистые листья клена. – Осень люблю, весну, зиму, лето. Солнце, небо. Свою машину люблю. Очень. Она тоже меня любит, всегда рада меня видеть.
1 2 3 4 5 6 7