– Если бы тебе все-таки удалось переспать с ее мужем, ты бы знала, что он импотент.
Она уставилась на Саймона:
– Это правда?
– Моя жена умерла.
– Ты вроде ее не замечал, пока она была жива. Ты даже думал, что она писатель. Я не понимаю, почему меня осуждают за то, что я все расставила по местам.
– Ты не имела права.
– Я знала ее до тебя. Я ее всем представила. Ты что, не понимаешь, какая это для меня утрата?
– Она была моей женой. – Саймон подошел к ней. Опустился на колени подле кровати. Мишель, широко расставив ноги, стояла в изножье. Я медлил у изголовья. Она держала нас в этом сосредоточении, будто в ожидании последнего слова: оправдания, объяснения, отпущения. Но не нарушила безмолвия. И в ее открытых глазах, в двух черных пустых зрачках, ничего не удавалось прочесть.
XVIII
Такова была Американская Мечта, ее последняя воля и завещание. Я принял их в наследство – а что мне оставалось? Саймон, я прошу прощения. Мишель, не пытайся меня простить ради моего же блага, но, пожалуйста, забудь ради своего собственного. Я далеко, я один, я там, куда однажды хотел взять Анастасию. Вместо этого я привез с собой лишь память о ней. Я похитил ее прошлое; пожалуй, я украл и присвоил ее жизнь. Теперь я расстаюсь даже с этим. Я начинаю заново.
Это трагедия Анастасии. Я только ее автор.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103