Никто не появился. Он снова взглянул на записку.
– Ушли? – спросил Джеймс.
– Да. – Чарльз кивнул. – Им за это попадет.
– Зачем они ушли?
– Религия, – отвечал Чарльз с тем же брезгливым выражением, с каким произносили это слово родители. – «Пожалуйста, скажите отцу, что обед будет к семи. Если что-нибудь случится, не волнуйтесь, мистер Дженкс за вами присмотрит».
Чарльз поежился.
– Мы совсем одни, – промолвил Джеймс. Похоже, мальчик не знал, радоваться ему или пугаться.
– Нас первый раз оставили одних. – Чарльз поглядел в окно: небо уже чернело. – Скоро вернутся. – Он положил руку Джеймсу на плечо. – Где кухарка держит шоколадки?
Небо почернело не случайно. В Сан-Франциско начинался снегопад. Когда в половине четвертого выпали первые белые хлопья, братья выбежали на улицу и, впервые в жизни, подставили лица снежинкам.
В первую минуту они были мягкие, как пух, потом налетел резкий порыв ветра.
– Ой! – Чарльз скривился – он узнал, что такое град.
– Смотри! – закричал Джеймс, ловя градину рукой. – Она тает! Она тает на ладони!
Град стучал по всей улице. Звон стоял такой, словно с неба сыплются монетки. Братья убежали в дом и смотрели в открытую дверь, пока град снова не сменился снегом.
– Он больше не тает! – крикнул Чарльз.
Они не успели опомниться, как на Вашингтон-стрит выпал дюймовый слой снега. Джеймс вылетел наружу и принялся разбрасывать его ботинками.
Чарльз задержался в дверях. Секунду он смотрел, как брат в развевающемся шарфе выплясывает на заснеженной улице, под дубами, на которых мгновенно образовались белые шапки. Больше на улице не было ни души. Ни один ребенок не радовался с ними чуду. Все семьи по всей Вашингтон-стрит уехали на праздничную неделю и отпустили слуг.
К вечеру снегу нападало почти фут. Чарльз и Джеймс провели остаток дня в гостиной, прижавшись носами к стеклу. По большей части им было интересно и весело смотреть на снег, однако всякий раз, как часы начинали бить, оба замолкали, и внезапно Чарльз понял, что надо быть храбрым.
К ночи кухарка и Пэтси не вернулись. Мистер Картер тоже. Мальчики молча поужинали хлопьями с молоком и съели по шоколадке.
– Они из-за снега не возвращаются, да? – спросил Джеймс.
Чарльз кивнул. Он лучше брата разбирался в географии и путях сообщения.
– Папа едет из Сакраменто на поезде, а кухарка и Пэтси должны вернуться на пароме. В заливе штормит и, наверное, им придется заночевать в Окленде.
Мальчики решили, что все вернутся завтра, и единственная проблема – до тех пор не замерзнуть. Никому из них не разрешали трогать газ или камины.
– Можно позвать мистера Дженкса, – предложил Джеймс.
– Не стоит, – отвечал Чарльз, крепко обхватив себя руками. В мире его страхов Дженкс стоял куда выше волков, гладильного катка и Салливана, которого Чарльз относил к той же категории, что и нехороших мальчишек. Дженкс – что-то другое, непонятное.
Они осмотрели камины и увидели, что в каждом уже приготовлены дрова. Камин в отцовском кабинете приглянулся им больше других, к тому же там уже была приготовлена растопка и старые газеты. Чарльз велел Джеймсу принести ведро воды, на случай если они нечаянно устроят пожар, убедился, что вьюшка открыта, и поджег спичкой бумагу в камине. Дрова легко загорелись.
– Мы – исследователи, – сказал Чарльз. – Мы на необитаемом острове и уже перевезли на лодке все имущество, которое сумели спасти.
– А теперь разводим огонь. Чтобы нас нашли.
– Верно.
Вскоре огонь весело затрещал. Мальчики родкидывали полешки, которые лежали под скамейками рядом с камином. Джеймс подбежал к окну и замахал руками.
– Что ты делаешь?
– Сигналю.
Чарльз оставил брата сигналить спасителям, а сам принес несколько одеял, чтобы лечь спать.
– Снег еще идет, – объявил Джеймс.
Чарльз подошел к окну. Мокрые хлопья прилипли к стеклу, как ажурная занавеска. За ними было видно, что в домике у Дженкса горит свет. От хозяйского дома туда был протянут провод: Чарльзу достаточно было позвонить, и Дженкс бы пришел. Он представил, как идет на кухню, нажимает кнопку, открывает дверь и ждет. Ему стало жутко. Захотелось закрыть ставни.
– Снег очень красивый, – выговорил он.
– Когда все вернутся?
– Утром, конечно.
– А если снег не перестанет, как они доберутся?
– Как-нибудь. Они знают, что мы одни, и вернутся.
– Кто знает, что мы одни? – Джеймс взглянул на Чарльза.
В обычных обстоятельства тот отвесил бы брату оплеуху и велел замолчать, но сейчас ответил холодно:
– Папа знает.
– Он думает, здесь кухарка и Пэтси.
Чарльз пожал плечами.
– Значит, знают Пэтси и кухарка.
– Нет, они думают, что папа вернулся.
– Ладно, замолчи!
– А мистер Дженкс знает, что мы одни? – Джеймс нарисовал рожицу на запотевшем от дыхания стекле. Он склонен был доверять миру и никогда не замечал, как Дженкс торчит возле забора, заслоняя солнце, когда они играют в саду.
– Понятия не имею.
– Наверное, знает, – сказал Джеймс. – А папа должен сегодня платить ему жалованье.
– О чем ты?
– Мы с папой часто вместе проверяем счета.
Чарльз никогда не проверял с отцом счета. Он даже не знал, что такое счет. Джеймс пририсовал к улыбающейся мордочке круглое тельце. Чарльзу стало нестерпимо грустно и одиноко.
– Когда вы проверяете счета?
– Мистер Дженкс скоро придет. Сегодня он должен получать жалованье.
Однако Дженкс не пришел. Снегопад продолжался весь следующий день.
Глава 4
Почти десять лет снежная буря 1897 года считалась самым страшным природным бедствием в истории Сан-Франциско. Телеграфные провода оборвались. Водопроводные трубы лопнули, заполнив Маркет-стрит бесформенными ледяными скульптурами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177