На этот раз мама заранее произвела разведку, и мы смотрели фильм с многообещающим названием «Черный жеребец». Однако моей репутации был нанесен непоправимый урон, когда выяснилось, что это всего-навсего лошадь.
Все бы еще ничего, если бы мама заготовила достаточное количество попкорна и шоколада. Но, к несчастью, начали состязаться, кто попадет в экран с большего расстояния яблоками. Когда же задачу усложнили и в ход пошли сэндвичи с огурцами, сеанс превратился в кошмар.
И так оно и продолжалось. Мне бы не хотелось вспоминать день рождения номер тринадцать (когда кузен Арнольд изображал Кевина Кигэна), а также номер шестнадцать, на котором была опробована новаторская идея «Переоденьтесь кем-нибудь противоположного пола из вашего класса»; номер восемнадцать не удался из-за бойкота, который организовала Элли, а вот двадцать первый, пожалуй, был самым лучшим, потому что я славно порезвился с Кэрри Локк, которая, по общему мнению моих однокурсников мужского пола (а мы даже провели голосование на этот предмет), входила в пятерку самых хорошеньких девушек на курсе. Когда в тот вечер я выразил сожаление, что мы с ней не завели роман раньше, она пожала плечами и сказала: «Я не могла придумать, что купить тебе в подарок». Но я решил не портить себе настроение, поэтому никак не отреагировал.
Мой тридцать второй день рождения был одним из худших – скажем, его тоже можно было сравнить с двадцать четвертым, когда мой коллега-стажер, весьма нервный молодой человек, заблевал весь празднично накрытый стол, когда мы обсуждали, кого оставят работать в фирме. Оказалось, что он не зря волновался: на редкость мерзкий компаньон, курировавший этого беднягу, посоветовал ему выбрать менее трудную профессию – например, стать безработным. Но воспоминание о том, как он испакостил мой стол, несколько умерило мое сочувствие.
Элли сделала глубокий вдох и заерзала на диване.
– Чарли, – произнесла она тоном с подтекстом «довольно глупостей» (который так впечатлял компаньонов). – Не можем ли мы с этим покончить?
– До тебя все еще не дошло, не так ли? – Я с грустью понял, что это действительно так.
– О, Чарли, тебе пора повзрослеть. – Сейчас в голосе ее звучало раздражение. – Если в нашем бизнесе сам о себе не позаботишься, то никто не сделает это за тебя. Я сожалею о том, что произошло с Ханной – правда, мне жаль, – но теперь это в прошлом. Давай двигаться вперед.
Я собрался было доходчиво объяснить, почему она неправа, но тут вернулись Ханна и Куки с подносом, уставленным напитками какого-то странного цвета.
– У Куки потрясная идея, – сообщила Ханна. Все настороженно замолкли. – Давайте сыграем в «правда или вызов». Я не играла в эту игру со школьных лет. Вот уж повеселимся!
Я попытался протестовать, но меня заглушили Люси и Эш, которые тоже считали, что будет весело. Мы все уселись на пол в кружок, потягивая наши занятные напитки.
– Нам надоела книга, и мы начали придумывать свои коктейли, – пояснил Куки.
Итак, игра началась. Первой отвечала Люси. Она сказала, что готова целый год воздерживаться от секса ради одной ночи любви с Хью Грантом.
Эш признался, что с радостью служил бы скамеечкой для ног старшему компаньону по полчаса каждый день всю оставшуюся жизнь, если бы это понадобилось для того, чтобы стать компаньоном. А Ханна сообщила ошарашенному Куки, что никогда не целовалась с другой женщиной.
Когда дошла очередь до меня, я выбрал «вызов», и мне пришлось отправиться в ванную, чтобы надеть нижнее белье поверх одежды. Да, не зря я перед выходом из дома мучился, решая, какую пару трусов надеть.
– Да уж, эротичен – лечь не встать, – приветствовала меня Люси. – Впрочем, это тебе иметь с ним дело, Элли. – Взгляды, которыми обменялись мы с Элли, остались незамеченными.
Затем Элли заявила, что застрелится, если в фирме встанет вопрос о выборе между мной и ею, и все произнесли: «Ах», и во взглядах, обращенных на меня, читалось: «Как вам повезло, что вы нашли такую любовь!» Один лишь Куки сказал, что никогда не присутствовал при более трогательной сцене (включая мой девятнадцатый день рождения, когда восемь человек преподнесли мне в качестве подарка книги по юриспруденции), и посоветовал всем нам немедленно пройти курс интенсивной психотерапии.
Вскоре языки еще больше развязались, то и дело раздавались взрывы пронзительного смеха – сказывалось воздействие убийственных коктейлей. Игра пошла по второму кругу, и Люси, накачавшаяся до такой степени, что свалилась бы с пола, если бы это было возможно, предложила Эшу выбирать.
– Я открытая книга, – сказал он. – Я выбираю «правду».
Несколько секунд Люси заходилась смехом, но потом взяла себя в руки и спросила:
– Если бы тебе нужно было трахнуть кого-нибудь в этой комнате, кого бы ты выбрал?
Эш обвел наш кружок внимательным взглядом, раздумывая. Меня бы такой вопрос смутил, но Эша не так-то просто вогнать в краску.
– Простите, мальчики. Простите, девочки. Это была бы Элли. Есть что-то такое в этих губах. – Элли улыбнулась ему, тоже ничуть не смутившись.
Повернувшись ко мне, Эш предложил выбрать. В ужасе от того, что мне могут задать вопрос, связанный с Элли, я снова выбрал «вызов».
– Продолжая тему, – в конце концов решил он, – я завяжу тебе глаза, и каждый из нас тебя поцелует. А потом ты угадаешь, кто есть кто. – Люси взволнованно захлопала в ладоши.
Итак, я уселся с завязанными глазами, и под звуковую дорожку нескончаемого хихиканья меня по очереди целовали в губы. Первый поцелуй был совершенно омерзительный: во-первых, это был кто-то щетинистый, во-вторых, очень смущенный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122