Правда, она была так сердита, что совершенно не заметила этого. – Путаться с кем-нибудь на работе – это сущее бедствие.
Тут уж вышел из себя я:
– Путаться? И с каких же пор это стало бедствием? – Да, выходит со вчерашнего дня много воды утекло.
– С тех пор, как сегодня утром мне подмигнул парень из этого чертова почтового отдела.
– Ну что я могу сказать? Ты просто притягиваешь мужчин, как магнит. – Я предостерегающе взглянул на Ричарда, чтобы он не вздумал дополнить мои слова.
Элли сжала кулаки в бессильной ярости.
– Дело в том, что абсолютно все знают.
– О чем? – осведомился Ричард.
– Не все, – с удовольствием возразила Сью.
– Обо мне и Чарли. Именно этого я стремилась избежать. Наверно, на этой неделе я увижу объявление об этом в «Вестнике Общества юристов».
– Что именно о вас и Чарли? – Лицо Ричарда выразило страх.
Элли повернулась ко мне в нетерпении:
– Это ты?
В кои-то веки я мог с чистой совестью заявить суду о своей невиновности.
– Конечно, нет. Мы же договорились.
– Из него слова было не вытянуть, к несчастью, – подтвердила Сью. – Единственный раз я хотела, чтобы он все выболтал, но он как воды в рот набрал.
– О чем? – взвыл Ричард.
– Я не болтун, – возразил я.
– Ну хорошо, скажем так: вы просто любите потрепаться.
Элли сердито взглянула на Ричарда:
– Это вы разболтали, чтобы похихикать со своими друзьями-стажерами?
Ричард пришел в ужас, но был в восторге от того, что о его существовании снова вспомнили.
– Я не знаю, о чем вы говорите.
– Бьюсь об заклад, что это проклятущий Эш, – прорычала Элли, и на этой реплике вошел сам Эш. Это начинало походить на сценку из настоящего французского фарса.
– Я никогда не треплюсь, – проворчал я. – Но я дружелюбен и разговорчив.
– О да, вините во всем меня. Почему бы и нет? Эш всегда во всем виноват. – Он упал в одно из двух кресел, стоявших у моего письменного стола. – Хотелось бы понять, о чем идет речь?
– Это ты всем о нас растрепал? – спросил я.
У Ричарда сделались круглые глаза.
– Вы и она? – обратился он ко мне. Я кивнул, и он взглянул на меня с оскорбленным видом. Я надеялся, что это его впечатлит и, быть может, он даже преисполнится благоговения. Это помогло бы мне наладить с ним контакт.
– Я нахожу оскорбительным, что ты, Чарли, вечно вешаешь на меня всех собак, – с негодованием заявил Эш.
– В самом деле? – ледяным тоном произнесла Элли. Да, в суде она будет наводить ужас.
Глаза у Эша забегали.
– Возможно, я обронил слово при моей секретарше.
Мы обернулись к Сью, которая не считала зазорным кого-нибудь заложить.
– А она, возможно, обронила слово при всем машинописном бюро.
– Моя секретарша рассказала мне, прежде чем я успела сказать ей, – сказала Люси, появляясь в дверях – в голосе ее звучало разочарование.
– Входи, тут много места, – воскликнул я.
– Все только об этом и говорят, – продолжала Люси. – Стажеры заключали пари, как мне сказали. Великая любовь-ненависть.
Элли рухнула во второе кресло и обхватила голову руками.
– Не жди от меня сочувствия, – сказал Эш. – Ты сама постелила себе постель. Я только не понимаю, почему тебе захотелось улечься в нее с Фортьюном.
Элли посмотрела на меня, и хотя во взгляде ее читалась покорность судьбе, она слабо улыбнулась.
В двери показалось лицо Ханны.
– Абсолютно все в курсе, – сообщила она. – Мне сказал Алан. Он был так взволнован!
Она имела в виду компаньона, который ее курировал. Он находил сложные хитросплетения свода законов о приобретении контрольного пакета акций столь пленительными, что, согласно легенде, держал его на ночном столике на случай позднего звонка кого-нибудь из клиентов, а также брал этот свод с собой в туалет.
Ханна протолкнула Люси в мою маленькую комнату, где уже было тесно. Я откинулся на спинку стула, наблюдая, как Элли беседует с Эшем, Сью пытается заговорить с Ричардом, который не сводит глаз с Элли, а Люси болтает с Ханной. Мы часто начинаем рабочий день в таком расслабленном состоянии. Как бы мы ни пытались быть активнее между 9.30 и 17.30, все равно нам хорошо известно, что проторчим на работе бог знает сколько. Так что нам нужно некоторое время на раскачку, особенно в начале трудовой недели.
Наши светские посиделки были грубо прерваны Грэхемом, вошедшим в комнату.
– А, клуб понедельника. Я так и знал, что найду всех вас здесь, – сказал он. – Особенно вас, Элинор. – Он усмехнулся, и я увидел, как напряглась Элли. – Простите, что прерываю ваши посиделки, но мне нужно, чтобы все старшие сотрудники собрались в конференц-зале номер три через пять минут. У нас важная новость. – И Грэхем исчез так же мгновенно, как и появился.
– Наверно, это по поводу сделки «Бритиш Навигейторз», – взволнованно произнесла Люси.
Ханна менее оптимистично смотрела на вещи:
– Ну все, жизнь для нас кончилась.
Эш выпрыгнул из кресла, вдохновленный мыслью, что «Баббингтон» добился, что ведение дела поручили нам: судя по слухам, это была сделка века.
– Да, но вспомни о деньжатах!
Я был того же мнения, что Ханна:
– Вспомни о рабочих часах.
– Вспомните о рабочих графиках, – сказала Элли, и тут мы все заткнулись. – А потом подумайте о премиальных.
Все быстро разошлись по своим кабинетам, и осталась одна Сью. Ей единственной не светило стать компаньоном, поэтому, что бы ни случилось, ее жизнь не кончилась. Ей лишь предстояло быстренько расправиться с работой, которую я подкинул ей вечером в пятницу.
Я отдал распоряжения Ричарду и направился в конференц-зал, находившийся в дальнем конце коридора. Все стены на нашем этаже были выкрашены светло-бежевой краской. Кабинеты юристов располагались на равных промежутках друг от друга, а секретарши были собраны в четыре группы и не имели собственного помещения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122