Нет всяких выскочек, приезжающих выпендриваться. И к тому же я считаю, что в этой жизни есть много интересных вещей и совершенно не обязательно каждый вечер заканчивать в баре и напиваться до чертиков.
– Энни остановилась в потрясающем пятизвездочнике, – говорит Дэнни. – Отменный отель, даже лучше нашего. Кстати, девочки, а вы где живете?
– А у Джейн тут дом, – радостно сообщает Аттракта, – на Золотой миле. Там живут все самые богатые и знаменитые люди, когда приезжают в эти места. Нутам Антонио Бандерас, Мелани Гриффит или Шон Коннери. Даже у короля Фадха есть здесь летняя резиденция. А вон, кстати, ее видно!
Все поворачивают головы и с восхищением взирают на здание, похожее на Белый дом и озаренное серебряными и золотыми огнями. Оно сияет и переливается, как драгоценность, коей, собственно, и является, и мы молчим, отдавая должное красоте и богатству.
– Потрясающее здание, – говорю я, а про себя думаю: «Сколько же денег надо иметь, чтобы отгрохать такой дворец!»
– Дом Джейн, конечно, не такой большой, – продолжает щебетать Аттракта, – но и не маленький. Ой, милая, я забыла, сколько у тебя там спален? Пять или шесть?
– Семь. И дом, само собой, принадлежит не мне, а предку.
– Было бы здорово там погулять, – говорит Дэнни, разливая по стаканам очередную порцию виски.
– Хорошо, – отвечает Джейн, глядя на него с недвусмысленной улыбкой. – Это можно устроить.
Я буквально потеряла дар речи. Вот ведь дрянь какая! Подумать только, эта шлюшка флиртует с моим парнем прямо у меня на глазах! Меня такое зло взяло – так бы и оттаскала ее хорошенько за этот глупый конский хвост. Тут Джейн поворачивается ко мне и с торжествующей улыбкой говорит:
– Жаль, конечно, что ты уже договорилась встретиться со своими друзьями, потому что на завтра я планирую пригласить всех к себе. Уверена, ребята, вам понравится, – обратилась она к остальным. – У нас есть большой бассейн с подогревом и подсветкой и забитый под завязку бар. Это особенно по твоей части, Дэнни.
Меня просто перекашивает, но этого никто не замечает.
– Какое искушение, – медленно говорит Дэнни, – но завтра рано утром мне нужно быть в аэропорту Малаги. Сегодня позвонили из офиса, у них не хватает людей, так что завтра вечером я лечу в Эдинбург. У меня едва не останавливается сердце. Почему Дэнни ничего не сказал мне о том, что планы его изменились? И когда ему позвонили из офиса? И почему он не сказал мне об этом раньше? Зачем объявлять вот так, перед всеми? А может, он лжет? Просто пытается сбежать, после того как получил от меня что хотел? Он и не думает о возможном продолжении отношений, потому что я ему не понравилась? Может, я недостаточно худая на его вкус? Неожиданно я чувствую себя никому не нужной и несчастной.
– Не беспокойся, ты все успеешь, – мурлычет Джейн. – Папочка оставил в Марбелье машину для меня и моих друзей. Так что утром после вечеринки я тебя разбужу и отвезу в аэропорт. Мне совсем не трудно.
– Ну, если ты уверена, что это не доставит тебе хлопот, – говорит Дэнни, не глядя на меня.
– Да какие хлопоты, ты что? Я обожаю водить машину в Испании!
Ведь врет, врет и не краснеет! Ни один человек, привыкший к правостороннему движению, не чувствует себя комфортно, пересаживаясь на автомобиль в Европе. А уж Испания отличается в худшую сторону среди других стран – это тоже все знают. Люди здесь по большей части ездят как полные лунатики, а те, что движутся по магистрали, ведущей в аэропорт, одержимы манией самоубийства. И вообще – что это Джейн имела в виду, когда сказала, что разбудит Дэнни? Устроит его в комнате для гостей и проследит, чтобы он не забыл завести будильник? Или положит его рядышком с собой, так близко, чтобы можно было разбудить, просто проведя ладонью по спине? Все эти воображаемые ужасы так на меня подействовали, что мне стало не по себе. Должно быть, я побледнела, потому что Дэнни обеспокоенно взглянул на меня и спросил, как я себя чувствую.
– Бывало лучше, – пробормотала я, с ужасом прислушиваясь к тому, как желудок мой скручивается в узелок. Пришлось бежать вниз, и я заперлась в ванной и просидела там все время, пока яхта входила в порт.
– Мне уже лучше, – сказала я Дэнни, пока мы сидели у кромки воды. Остальные пошли в дом, чтобы переодеться и подготовиться к заходу в очередной бар в порту. Дэнни пытался уговорить меня остаться и тоже выпить чего-нибудь, но мысль о любом алкоголе – не важно, будь то пиво или виски – возвращает мне состояние дурноты. День у меня получился действительно долгим, и я мечтаю добраться до своего номера и забраться в кровать.
Моя голова покоится у Дэнни на плече, и он ласково перебирает мои волосы.
– Если хочешь, можешь вернуться со мной в гостиницу, – шепчу я.
– Это опасно, – отвечает он, улыбаясь. – Я могу оказаться ужасно навязчивым, и тебе трудно будет от меня избавиться.
– Ничего.
– И все же мне кажется, это не слишком удачная мысль.
Следующие десять минут мы просто молча сидим на ограде набережной и смотрим на море. Над нами висят низкие и колючие звезды. Мне холодно, и я начинаю дрожать. Дэнни снимает пиджак и укутывает мои плечи. Мне вдруг становится грустно. Вдруг это наш последний вечер вместе? Такое возможно. Но к чему думать о таких печальных вещах? С чего я взяла, что все кончится здесь и сейчас? Мы живем в одной стране, более того – в одном городе' Работаем на одну и ту же компанию. Так что шансов на будущее у нас больше, чем у кое-кого еще. «Ну-ка, Энни, взбодрись, – говорю я себе. – Иначе любой, глядя на тебя, решит, что тебя ждет как минимум срок за решеткой – такая печаль в глазах».
Не удержавшись, я спрашиваю:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86